|
По Байфилду, это и есть закон тяготения. Мистер Далмахой заключил свою речь неожиданно -- затрубил, подражая рожку почтовой кареты; я взглянул вверх и увидел над краем корзины голову и плечи Байфилда, Он сразу же сделал вполне естественный вывод из моего наряда и поведения и громко застонал. -- Уходите, Дьюси! Убирайтесь отсюда. Хватит с меня и одного болвана. Вы двое обращаете мой полет в посмешище. -- Байфилд! -- нетерпеливо перебил я. -- Я не пьян. Скорей спустите мне лестницу! Сто гиней, если вы возьмете меня с собой! -- Я уже заметил в толпе человек за десять от меня рыжую голову второго сыщика. -- Ну, ясно, такое можно ляпнуть только спьяну! -- отвечал Байфилд. -- Убирайтесь или хоть ведите себя пристойно. Я буду говорить речь. -- Он прокашлялся: -- Леди и джентльмены... Я сунул ему под нос пачку ассигнаций. -- Вот деньги. Ради бога, прошу вас! За мной гонятся судебные приставы! Они тут, в толпе! -- ...зрелище, которое вы почтили своим просвещенным вниманием... Говорю вам, не могу! -- Он глянул через плечо в глубь корзины. -- ...Вашим просвещенным вниманием, не требует долгих объяснений и похвал. -- Слушайте, слушайте! -- закричал Далмахой. -- Ваше присутствие здесь доказывает искренность вашего интереса... Я развернул ассигнации у него перед носом. Он моргнул, но решительно возвысил голос. -- Вид одинокого путешественника... -- Двести! -- выкрикнул я. -- Вид двухсот одиноких путешественников... зрелище, зародившееся в мозгу Монгольфье и Чарльза... А, к черту! Никакой я не оратор. Какого дьявола... Толпа сзади колыхнулась, заволновалась. -- Гони этого пьяного осла! -- выкрикнул кто-то. Тотчас я услышал голос моего кузена -- он требовал, чтобы ему дали дорогу. Уголком глаза я на миг увидел его багровую, вспотевшую физиономию -- он перепрыгивал через баллоны, из которых в шар перекачивали водород. И тут Байфилд выбросил мне веревочную лестницу, закрепил ее, и вот я уже карабкаюсь по ней, как кошка. -- Руби канаты! -- Держите его! -- завопил мой кузен. -- Держите шар! Это Шандивер, убийца! -- Руби канаты! -- еще того громче заорал Байфилд, и, к моему несказанному облегчению, я увидел, что Далмахой старается изо всех сил. Чья-то рука ухватила меня за пятку. Под рев толпы я отчаянно лягнул ногой и почувствовал, что удар достиг цели -- каблук пришелся кому-то по зубам. И в тот миг, когда толпа рванулась за мною, шар закачался и прянул ввысь, а я подтянулся на руках и перевалился через край корзины внутрь. Я мигом вскочил и выглянул наружу. У меня язык чесался крикнуть Алену на прощание словечко-другое, но, увидав сотни запрокинутых искаженных лиц, я онемел, как от удара. |
