|
-- Он увидел, что вы истекаете кровью после вчерашней драки. Он накормил вас, как радушный хозяин дорогих гостей; он не позволил отобрать у вас ни малейшей малости. Более того, вспомните, что он вам пообещал? Он обещал отпустить вашего отца, его команду и пассажиров обратно в Англию на их же корабле, если они поклянутся честью, что возьмут на борт в Англии и доставят в Бостон такое же число американских военнопленных. Ваш отец торжественно поклялся в этом на Библии, и "Леди Нипеан" преспокойно отправилась восвояси, точно ягненок, спасшийся из волчьей пасти, с одним-единственным американским офицером на борту. И как же ответило ваше растреклятое правительство на подобное благородство и доверие? Да так, что распоследний клерк распоследнего стряпчего и тот сгорел бы со стыда. Оно отреклось от своего обещания. Прикрываясь отговоркой, будто никакой обмен военнопленными в открытом море не считается законным, вероломный тиран со своими клевретами заставил капитана преступить клятву и задержал бриг, а наш офицер вернулся домой ни с чем. Вашему отцу приказали вновь заняться своим прежним делом, ибо в стране, где людей силою загоняют в матросы, бессмертную душу не ставят ни во что. А теперь, господин первый помощник Коленсо, объясните-ка мне, как у вашего отца хватило наглости подойти на двести миль к берегам, где самое имя его смердит позором? -- Он хотел воротиться, сэр. -- Что-о?! -- Воротиться к вам в Бостон, сэр. Тут вот какое дело, капитан: отец был человек небогатый, а все ж кой-что отложил про черный день. И он не стал больше служить, хоть ему и позволили. Уж больно он маялся, что не сдержал слова. Мы в отце души не чаяли, можно сказать, так и жили одной семьей, хоть старшие уж и сами обзавелись женами да ребятишками, а кой-кто пошел в Редрут, на шахты. -- Ближе к делу. -- А я про дело говорю, капитан. Отец, стало быть, решил воротиться в Бостон. После того боя "Леди Нипеан" уже мало на что годилась. Ее оценили в тысячу двести фунтов, а Почтовое управление уступило ее нам за тысячу сто вместе с пушками, да ремонт стоил фунтов полтораста; счета вон там, в шкафу, сами поглядите. У отца было отложено фунтов пятьсот или малость побольше. Капитан Секкомб снял ноги со стола, весь подался вперед и даже приподнялся со стула. -- Как?! Вы ее купили?! -- Про то я вам и говорю, сэр! Оно, конечно, отец растолковал бы все куда лучше. Он поведал все господу, а потом и нам всем. Уж больно он маялся, что не сдержал слова. Тут встает моя сестра Сусанна и говорит: "Я так думаю, муженек мой посолидней всех вас, у нас с ним и ферма своя; да ведь и ферму можно продать, а для людей богобоязненных всюду найдется кров. Мы не можем доставить им американских военнопленных, зато можем сами отправиться в Бостон. Поглядела я на этих пленных американцев и так вам скажу: коммодор Роджерс только обрадуется, коли получит нас заместо них. |
