|
Чем больше я думаю об этом деле, тем больше мне нравится Сэм Пикок. Я просто не могу поверить, чтобы у Броделла не возникло подозрения, что в округе есть кто-то, кто хотел бы с ним поквитаться, как не верю тому, что во вторник и в среду, а также и в четверг, он не сказал полезного для нас слова. По-моему, я говорил нечто подобное еще три дня назад. - Не три, а два. В четверг, после полудня. Ты сказал, что хотел опробовать на нем мое, как ты выразился, “отфильтровывание”, но он отказался сотрудничать. - Отказался - это мягко сказано. Вчера вы вытянули из него больше, чем я за все три попытки. Правда, теперь я не один и у нас есть официальные полномочия, и об этом он знает. Предлагаю выйти отсюда через заднюю дверь, уехать, как следует выспаться, а завтра я постараюсь вам его доставить. За остальными приеду потом. Вулф скорчил гримасу. - Который час? - проворчал он. Я посмотрел на часы. - Без двадцати четырех полночь. - Я остановился как раз на одном месте, которое помогает кое-что вспомнить. - Он налил пива и открыл книгу. - Тебе, пожалуй, следует предупредить мисс Роуэн, что мы уезжаем. Я сказал, это не обязательно, что обычно мы остаемся здесь до часу, и заглянул через его плечо узнать, что же помогает ему вспомнить. Это оказался томик “Очерков” Маколея <Томас Бабинг Маколей (1800 - 1859) - английский историк, публицист и политический деятель.>, и сейчас он читал о сэре Уильяме Темпле, о котором я понятия не имел, так что мне и нечего было вспоминать. Я побродил по комнате, разглядывая и ощупывая музейные экспонаты, но думал о Морли Хейте и Эди Уэлче. Нет, я отнюдь не восхищался ими. Если шериф и его заместитель так блюдут закон и порядок, что работают даже в субботу вечером, значит у них нет важнее дел, чем подловить двух достопочтенных граждан, которым окружной прокурор предоставил официальные полномочия расследовать преступление в их же округе. Надо было каким-то образом ухитриться утереть им нос, и я раздумывал над тремя или четырьмя способами сделать это, но ни один из них меня не устраивал. Была почти полночь, когда Вулф допил пиво, закрыл книгу, выключил настольную лампу, взял две другие книги, отнес все три на место и посмотрел на меня: - Стакан и бутылки? Находись он дома в это время суток, ему самому пришлось бы относить их на кухню, но сейчас он находился далеко от дома, и поэтому я отнес их сам. Когда я вернулся из кухни, он сидел уже в другом кресле, наклонившись и отогнув уголок ковра. Он знал толк в коврах, и я догадался, о чем он думает, хотя он не произнес ни слова. Опустив уголок, Вулф встал, я открыл заднюю дверь, и он спросил, следует ли нам выключить свет. Я ответил, что выключу, когда вернусь. Слабое освещение от задрапированных окон помогло нам пройти первые двадцать ярдов, но когда мы свернули за угол самого длинного крыла магазина Вотера, стало страшно темно - луну и почти все звезды закрывали облака. Мы осторожно продвигались к машине - она по-прежнему одиноко стояла там, где я ее оставил. Когда я привез Лили, Диану и Уэйда, то вытащил ключ зажигания, но дверцы не запер. Сейчас, пройдя вперед и считая это обычной любезностью, а отнюдь не баловством, открыл дверцу для Вулфа. Загорелся свет, и мы оба увидели его на заднем сиденье, с которого свешивались голова и ноги. Вулф взглянул на меня и отступил на шаг, чтобы я смог открыть заднюю дверцу. |
