|
Значит, подумал я, все дороги ведут в кабинет шерифа. Однако мы направились дальше, к большому вестибюлю, пересекли его, вышли к главной лестнице и поднялись по ней. Я было подумал, что ошибся насчет судьи и что Лили и Досон, возможно, отыскали какого-то, но на верхней площадке Уэлч повел меня направо к той двери, в которую я уже входил. Она была распахнута. При нашем приближении на пороге появился человек, фамилия которого была написана на двери: прокурор округа Томас Р. Джессап. Нас с ним разделяли четыре шага, когда он заговорил: - А почему в наручниках, Уэлч? - А почему бы и нет? - парировал тот. - Снимите их. - Если это приказ, вся ответственность ложится на вас. Он оказал сопротивление при аресте. - Это приказ. Снимите их и заберите с собой. Я позвоню вам, когда... - Я никуда не уйду. У меня приказ находиться при нем. Джессап вышел в коридор. - Снимите наручники или дайте ключ мне. Если вы не знаете, где кончается ваша власть, так об этом знает шериф Хейт и знаю я. В кабинет ко мне не входите. Я позвоню вам, когда прийти. Дайте мне ключ. Уэлчу требовалось время подумать. Но ему понадобилось всего две или три секунды, чтобы понять - без помощи ему не обойтись, а ближайшая помощь осталась внизу. Он вытащил связку ключей, снял один, протянул его Джессапу, повернулся и вышел. Джессап сделал мне знак войти, вошел следом и закрыл за собой дверь. Он, как всегда, выглядел строгим и аккуратным, но глаза у него были красные, веки распухшие, на подбородке щетина. В кабинете, куда он меня провел, никого не оказалось. Джессап посмотрел на меня и сказал: - Не вижу никаких следов. - А их и нет, - ответил я, - разве что на плече, куда Уэлч пнул меня ногой. Я пытался увернуться от его удара. Я протянул руки, Джессап вставил ключ, снял наручники и спросил: - Что вы им рассказали? - Ничего особенного, только объяснил Уэлчу, что значит “онеметь”, и заявил, что хочу позвонить адвокату от имени Джессап. Это произошло в три часа ночи. С тех пор говорить было не с кем. - Хейт? - Он не показывался. - Пожалуйста, расскажите мне все, но сначала... - Он указал на картонную коробку, перевязанную ленточкой. - Это от мисс Роуэн. Она сказала, что в ней закуска. Вы предпочитаете сперва поесть или поговорить? Я сказал, что хотел бы покончить с делами, а уж потом не спеша поесть, и он прошел к своему месту за столом. Когда я уселся на стул наискось от него, он вытащил из нагрудного кармана конверт. - Там все объяснения, - сказал он, протягивая мне конверт. Конверт оказался незапечатанным. В нем лежал фирменный бланк “Ранчо Дж. Р.", а текст, написанный знакомым мне почерком, гласил: "АГ! Я имел пространную беседу с мистером Джессапом и не утаил ничего, имеющего отношение к нашему расследованию. Следовательно, вы тоже ничего не станете утаивать. Мы связаны с ним обязательствами, и я думаю, он с нами окончательно и бесповоротно. 11 августа 1968 г. НВ”. Я сложил записку, убрал в конверт и вернул его Джессапу. - Хотел бы получить ее потом в качестве сувенира, - сказал я, - но Уэлч по возвращении меня обыщет. |
