|
- Хотел бы получить ее потом в качестве сувенира, - сказал я, - но Уэлч по возвращении меня обыщет. Ну что ж, я вам все расскажу, но сначала два-три вопроса. Где мистер Вулф? - В хижине мисс Роуэн. Я письменно уведомил власти, что он находится под арестом и все его передвижения мною контролируются, а также распорядился, чтобы ему не докучали без моего ведома. Юридическая ценность данного документа сомнительна, но он, вероятно, сослужил свою службу. Ваш следующий вопрос? - Чем проломили череп Сэму Пикоку? - Камнем размером не больше вашего кулака. Его ударили им три или четыре раза. Камень нашли на земле футах в двадцати от машины. Доктор Хатчинс отправил его в лабораторию в Хелине, но даже после беглого осмотра он убежден, что именно этот предмет послужил орудием убийства. По его словам, поверхность камня слишком груба, и на ней не остались отпечатки пальцев. - Кто-нибудь высказывал какие-либо предположения? - Нет. Разве что о вас. Вы находились там, и вы знаете, как устроены люди... В записке мистер Вулф пишет, что вы связаны со мной и, как он считает, я связан с вами. Он прав. Мне вас навязали, и я молю Бога о том, чтобы мне не пришлось провести остаток жизни в раскаянии. После беседы с мистером Вулфом, я убедился, что Сэма Пикока вы не убивали, но что толку? Моего положения это нисколько не облегчает. Мистер Вулф считает, что убийства Броделла и Пикока связаны между собой. Я, пожалуй, тоже так считаю. - Безусловно. Готов спорить на что угодно. - Почему? - К этому мы еще вернемся. - Я откинулся на спинку стула и скрестил ноги. Сидеть на стуле гораздо удобней, чем на табуретке в камере. - Естественно, вам хочется сравнить, то, что скажу я, с тем, что сказал мистер Вулф. С чего мне начать? - Со дня его приезда. Если мне понадобится уточнить детали, я задам вам вопросы. Я принялся рассказывать. Особых усилий это не требовало, поскольку ничего важного скрывать не собирался. Приходилось лишь задумываться, включить или опустить ту или иную деталь, и я, чтобы избежать сомнений, включил их все. Лишь не упомянул о телефонном звонке Солу Пэнзеру, поскольку он находился за две тысячи миль от ведомства Джессапа. Что до разговоров, я передал только их краткое содержание, кроме беседы Вулфа с Сэмом Пи-коком в пятницу вечером - ее я передал дословно. Джессап оказался хорошим слушателем и лишь дважды прервал меня вопросами, но ничего не записывал. Закончил я двумя последними имеющими отношение к делу разговорами - моим с Пегги Трюетт в танцзале и с Вулфом в “Музее”. - Затем мы вышли к нашей машине, открыли дверцу, и все увидели. Сомневаюсь, чтобы вас интересовало то, что последовало за этим, поскольку оно имеет отношение ко мне, а не к расследованию. Я немного охрип - пересохло в горле. Обслуживание в номерах внизу не слишком хорошее. Тут случайно нет воды? - Простите. Как же это я... Мне бы следовало... - Он встал. - Шотландское или ржаное? Я сказал, сойдет и вода, но виски, безусловно, тоже не помешает, и Джессап прошел к холодильнику в углу комнаты, вытащил из него бутылки. Женщина нашла бы в его действиях единственный недостаток - он не воспользовался подносом. Я же не обнаружил никаких. Когда он вернулся на свое место, на столе передо мной стоял большой стакан с плавающими в виски двумя кубиками льда и кувшин воды. |
