И всё это сплошь иерархические структуры, где есть «верх» - гении, элита, лидеры мне­ний, начальники, Бог, патриархи, миллиар­деры, вожди, президенты, и «низ» - все мы, остальные, грешные.

Очевидно, что у представителей нашего вида иерархический инстинкт (или ин­стинкт самосохранения группы) выражен до чрезвычайности и является, в каком-то смысле, системообразующим.

Выдающемуся психотерапевту, создателю гештальт-психотерапии Фредерику Пёрлзу принадлежит такой образ-афоризм:

«Шизофреник говорит: "Я - Авраам Лин­кольн".

Невротик говорит: "Я хочу быть Авраамом Линкольном".

И только здоровый человек говорит: "Я - это я, а ты - это ты"».

Конечно, в этом высказывании скрыта иро­ния, особенно, если учесть, что тот жеПёрлз говорил: «все мы невротики», а «психотера­певт и его пациент отличаются друг от друга только степенью выраженности невроза».

Абсолютно «здоровых» людей не существу­ет, а внутренняя установка «я - это я, а ты - это ты» - недостижимый идеал. То есть, мы все, в той или иной степени, хотим быть «Ав­раамами Линкольнами» - сидеть на вершине иерархической пирамиды¹¹.

В этом стремлении, как ни крути, состоит фундаментальная потребность любого стайного животного: добиваться социаль­ного успеха, забираться вверх по социаль­ной лестнице и пытаться быть круче про­чих - сильнее, умнее, богаче, влиятельнее, красивее, знаменитее и т.д.

А теперь подумайте вот о чём: все мы имеем это страстное желание - забираться вверх по социальной лестнице, но всякое желание, как известно, увеличивает и наши риски. Интен­сивность потребности всегда идёт рука об ру­ку с силой фрустрации в случае неудачи, а неудачи неизбежны (особенно там, где кон­куренция высока).

Так что даже если кора и подкорка находят­ся у вас в идеальных отношениях друг с дру­гом, поражение в социальной борьбе, отсут­ствие прогресса в движении по социальной лестнице и тому подобные «социальные не­приятности» способны приводить вас к стрессу, разочарованиям и выражаться ком­плексом невротических реакций.

То есть павловские «художники» и «мыслители» зарабатывают своё психическое заболевание, потому что их мозг имеет специфические особенности (наличествует определённое рассогласование в отношении структур моз­га), а вот пёрлзовские «невротики» страда­ют от рассогласования внутри своей соци­альной реальности.

Впрочем, за формирование последней отве­чает не социальная группа как таковая, а де­фолт-система нашего мозга, в которой эта группа как бы «живёт». Как теперь выясни­лось именно она, та же самая дефолт-систе­ма мозга, и делает кого-то из нас больше «ху­дожником», а кого-то больше «мыслителем».

Но прежде чем мы к этому перейдём, давайте заглянем за ширму наших с вами инстинктов...

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ МОЗГ

Здесь, впрочем, я хочу сделать одно важное уточнение. Когда я говорю о том, что «художники» более эмоциональны, а «мыслители» - менее, речь идёт не о силе эмоций, а об их первенстве в рамках принятия решений.

Да, корково-подкорковые отношения - штука важная и существенная, но не следует думать, что наши эмоции живут исключительно в подкорке, а мысли - в коре головного мозга.

На самом деле, не бывает мыслей без чувств, как не бывает чувств без мыслей: мозг - ма­шина интегральная.

В середине 70-х годов прошлого века выдающий­ся нейробиолог Ричард Дэвидсон, ныне профес­сор психологии и психиатрии Висконсинского уни­верситета в Мадисоне, начал исследование эмоций человека с помощью электроэнцефалографии.

Уже тогда, на ещё весьма примитивном, надо сказать, экспериментальном оборудовании уда­лось убедительно доказать, что кора головного мозга играет чрезвычайно существенную роль в формировании наших эмоциональных состояний.