– Т‑ты что, Аркадий?! – запинаясь, выговорил Борис. – Как это: действительно убил?! Ты что?!

– «Ты что, ты что»! – вдруг заорал Аркадий. – Реакции на уровне коммунальной кухни! Ученые вы или кто, в конце‑то концов?!

Он чуть не раздавил сигарету, пока закуривал, – руки у него тряслись.

– При чем здесь… ученые мы или… – совсем растерявшись, пробормотал Борис.

– А вот при том! – чуточку спокойней ответил Аркадий. – Думать надо, понимать надо!

– Но я вот именно не понимаю… – уныло сказал Борис. – Ну, то есть совершенно ничего не понимаю! Ты не умер… мой Аркадий тоже…

– А пес его знает, твоего Аркадия, почему он не умер! – Усмешка Аркадия походила на гримасу боли. – Во всяком случае, не моя тут заслуга. Это небось Борькины фокусы. – Он покосился на меня. – Я уж его спрашивал, но он увиливает.

– Борька, хватит! – сурово сказал мне Борис‑76. – Что ж нам, до ночи тут сидеть, пока ты соберешься с духом? Давай выкладывай карты на стол!

Я вздохнул: говорить мне было трудно даже после того, как Аркадий сам сказал.

– Ну, значит, так. Аркадий… не этот, а мой Аркадий вечером двадцатого мая глотнул смертельную дозу снотворного… Отравился! Сам! Я никак в это поверить не мог! Но потом я увидел эти проклятые пачечки у него на столе…

– Ты… увидел?! – изумился Аркадий. – Когда?! Не мог ты видеть, не ври!

Я молча улыбнулся, и это взбесило Бориса‑76.

– Интересно, чему ты радуешься? – свирепо спросил он. – Увидел и что же ты подумал? Что у Аркадия новое хобби – коллекционирование снотворных?

– Ничего я не подумал, – деланно‑равнодушным тоном сказал я. – Просто взял все эти пачечки и сунул себе в карман.

– Сунул себе в карман? Совсем ты меня, Борька, запутал! – Аркадий со вздохом откинулся на спинку скамейки. – Снотворное ты, оказывается, забрал, значит, тот Аркадий не умер. Кто же тогда умер, спрашивается? Может, я?!

– Подумай, подумай! – ехидно сказал я. – Ты же у нас гений, ты и без подсказки сообразишь, умер ты или не умер.

– Ну, я уж совсем ничего не понимаю! – заявил Борис‑76. – Когда и где ты забрал таблетки? И если ты их забрал, то каким образом Аркадий отравился?

– Да вовсе он не отравился! – устало ответил я. – Ты же сам говоришь, что он с тобой работает! Только где он все же, этот неудавшийся покойник?

– Эт‑то и меня интересует! – с расстановкой сказал Аркадий. – Очень даже интересует. Еще с вечера. Пробовал я звонить к нему… – он искоса глянул на меня, потом обернулся к Борису‑76, – ну, в лаборатории на тебя напоролся… А вчера вечером ты его видел?

– Нет… Звонил я ему часов в семь, но никто не подошел к телефону.

– В семь! – с явным разочарованием протянул Аркадий. – В семь – это не то…

– А чего ты? – удивился Борис. – Мой‑то Аркадий никуда не денется, у нас по времени пока не научились прыгать. Вы, ребята, лучше объясните мне как следует, что это за история со снотворным и почему ты, Аркадий, говоришь, что убил… Аркадия?

– На словах это не объяснишь, ты только хуже запутаешься, – сказал я. – Давай я тебе все нарисую. Аркадию я уже рисовал картинки, до твоего прихода.