-  С чего вы взяли, что я смеюсь над вами; я не способен на такие вещи. Просто мне показалось, что седьмой Тарукин звучит не совсем обычно… Постойте, седьмой римский царь… э-э, как его… точно не помню, но, кажется, это был Тарквиний Гордый. Ну, да неважно… Так что же случилось с этим царем?

    -  Как-то к нему пришла женщина с девятью книгами и предложила купить их у нее.

    -  Так, так.

    -  «За сколько же ты их продаешь?» - спросил царь. Та назвала очень высокую цену. «Это слишком дорого, - сказал царь, - может, уступишь немного?» Женщина тут же взяла три книги и бросила их в огонь.

    -  Это она зря.

    -  А в книгах тех были написаны не то предсказания, не то еще что-то, чего нигде больше нельзя было найти.

    -  Ой, ой, ой.

    -  Царь подумал: «Раз из девяти книг теперь осталось только шесть, то и цена, наверное, меньше стала», - и спросил: «Сколько же ты просишь за шесть книг?» Женщина назвала прежнюю цифру и не хотела уступить ни мона [53]. «Это же грабеж!» - возмутился царь, но желание приобрести эти книги, видно, не покидало царя, и он спросил: «А за сколько ты продашь три книги?» - «За ту же цену, что и все девять». Из девяти книг осталось шесть, потом только три, а цена не уменьшилась ни на рин. «Чего доброго, и последние три окажутся в огне», - подумал царь, перестал торговаться и, заплатив большие деньги, купил уцелевшие от сожжения книги… «Ну, надеюсь, ты поняла теперь, что значат книги», - старался всеми силами объяснить муж, но мне по-прежнему невдомек, в чем их ценность.

    Изложив свою точку зрения, хозяйка дала понять Мэйтэю, что ждет от него вразумительного ответа. Однако тут даже Мэйтэй, видимо, оказался в тупике. Он вытащил из рукава кимоно носовой платок и принялся дразнить меня, потом, словно надумав что-то, воскликнул:

    -  Однако, хозяюшка! Ведь его только потому и считают ученым, что он без разбору покупает книги и загромоздил ими весь дом. Недавно о Кусями-куне писали в одном литературном журнале.

    -  Правда? - Хозяйка подалась всем телом вперед. Наверное, муж ей все-таки не совсем безразличен, если ее интересует, что о нем говорят. - И что же там писали?

    -  Немного, всего несколько строчек. Что Кусями-кун пишет так, как будто облака плывут по небу, как будто река катит свои воды.

    Хозяйка радостно заулыбалась.

    -  И только?

    -  Дальше было вот что: «Только подумаешь, что вот-вот доберешься до истины, как вдруг все исчезает и растворяется в тумане».

    Лицо у хозяйки в эту минуту было какое-то странное.

    -  Хвалили, наверное? - с беспокойством спросила она.

    -  Должно быть, хвалили, - произнес Мэйтэй и принялся с бесстрастным видом водить платком у меня перед глазами.

    -  Что ж, если книги нужны ему для дела, то тут ничего не поделаешь, но у него слишком много странностей.

    «Ага, на этот раз повела наступление с другой стороны», - подумал Мэйтэй, а вслух сказал, уклончиво, чтобы и хозяйку не обидеть, и хозяина защитить:

    -  Да, он действительно несколько странный, да ведь они, то есть люди, занимающиеся наукой, все такие.

    -  Недавно приходит он из школы и говорит, что должен немедленно куда-то идти и что переодеваться поэтому не стоит. Потом, представляете, прямо в пальто садится на стол и принимается за еду.