Вильсон остановился и замолчал. Подобный прием со стороны оратора является надежнейшим средством против невнимания со стороны слушателей. Тишина предупреждает, что следует ожидать чего-то серьезнаго. Ладони и концы пальцев опустились. Сгорбившияся спины выпрямились, головы поднялись и все глаза устремились прямо на Вильсона. Он обождал по меньшей мере секунды три, для того, чтоб сделанная им пауза успела оказать полное свое действие на присутствующих. Затем, когда установилась такая глубокая тишина, что можно было разслышать тиканье часов на стене, он протянул руку, взял индийский кинжал за клинок и поднял его вверх, так, чтоб все могли видеть зловещия пятна на рукоятке этого кинжала, состоявшей из тщательно отполированной слоновой кости, а затем сказал спокойным и ровным голосом:

— Эта рукоятка помечена природным автографом убийцы, написанным кровью благороднаго, великодушнаго старца, который любил всех вас и котораго вы все любили. На всем земном шаре существует только один человек, рука котораго вполне соответствует этой кровавой подписи. — Снова замолчав на мгновение, он поднял глаза к маятнику, качавшемуся взад и вперед, и добавил: — Если Богу угодно, мы предявим вам этого человека здесь же в суде, раньше чем часы пробьют полдень!

Все присутствовавшие были до того ошеломлены этим обещанием, что, не сознавая сами этого приподнялись, как бы ожидая немедленнаго появления убийцы тут же в дверях. В зале пронесся такой бурный ропот восклицаний, выражавших недоумение и ожидание, что шериф счел долгом приказать всем усесться по местам и не нарушать установленнаго порядка. Приказание это было тотчас же исполнено и спокойствие немедленно возстановилось. Взглянув всколзь на Тома, Вильсон сказал себе самому: „Он теперь напоминает судно, которое, в виду неминуемой гибели, подняло уже сигнал бедствия. Он внушает теперь сожаление даже людям, всегда относившимся к нему с презрением. Они думают, что молодой человек, лишившийся при таких трагических обстоятельствах своего благодетеля, подвергается теперь тяжкому испытанию. Я лично нахожу, что они совершенно правы“.

— В продолжение более двадцати лет я пользовался принужденным моим досугом для того, чтобы ради развлечения собирать здесь в городе эти интересныя физиологическия автографы. Многия сотни их хранятся у меня дома в архиве. Каждая пластинка помечена именем и числом. Пометка эта делалась не в тот же день или час, а в ту самую минуту, когда я снимал отпечатки. Перейдя на свидетельскую скамью, я повторю под присягой то, что говорю сейчас. У меня есть отпечатки пальцев всех членов суда, присяжных и шерифа. Навряд ли найдется во всей зале такой человек, белый или негр, природный автограф котораго не имелся бы в моем распоряжении. Между тем человек, автограф котораго у меня имеется, может быть всегда разыскан мною в толпе его ближних и безошибочно отождествлен, благодаря отпечаткам его пальцев. Все попытки его скрыть свою личность оказались бы тщетны! Если бы нам суждено было прожить обоим целую сотню лет, то и по прошествии этого громаднаго промежутка времени я был бы в состоянии его узнать.