|
Мистер Балли находится в Великобритании не в большей опасности, чем вы сами". -- Возможно ли это?! -- вскричал милорд, глядя на старшего сына: и на лице его было столько же удивления, сколько и подозрений. -- Дорогой отец, -- сказал Баллантрэ, уже в значительной мере обретший присутствие духа. -- Я очень рад, что все объяснилось. В полученных мною из Лондона указаниях говорилось совсем обратное, и мне вменялось в обязанность хранить тайну помилования от всех, и от вас в том числе. Вы даже были особо оговорены; это было написано черным по белому, и я мог бы доказать это неопровержимо, да жаль, что уничтожил письмо. Они, должно быть, пересмотрели свое решение, и совсем на днях, потому что это дело недавнее, или же корреспондент Генри что-нибудь напутал, как исказил он и все остальное. Сказать по правде, сэр, -- продолжал он, видимо, овладевая собою, -- я предполагал, что эта необъяснимая милость по отношению к мятежнику объясняется вашей просьбой и что предписанная мне скрытность в моей семье вызвана была вашим желанием молчать о своем добром деле. Тем неуклоннее я повиновался приказам. Теперь остается только гадать, какими путями излилась милость на такого важного преступника, как я. А защищаться от намеков, содержащихся в письме к Генри, вашему сыну, я полагаю, не приходится. Я еще не слыхал, чтобы кто-нибудь из Дэррисдиров становился отступником или шпионом! -- гордо закончил он. Казалось, что Баллантрэ без ущерба для себя избежал опасности, но он допустил промах, которым сейчас же воспользовался мистер Генри, обнаруживший при этом, что и он кое в чем не уступает брату. -- Ты говоришь, что это дело недавнее? -- спросил мистер Генри. -- Совсем недавнее, -- с притворной твердостью сказал Баллантрэ, но голос у него срывался. -- Такое ли недавнее? -- заметил мистер Генри и, словно это его озадачило, стал снова разворачивать письмо. В письме об этом не было ни слова, но Баллантрэ ведь этого не знал. -- Я так долго ждал, что для меня все недавно, -- сказал он смеясь. Смех его прозвучал так фальшиво, словно надтреснутый колокол, что милорд опять взглянул на него и крепко сжал бледные губы. -- Ах, так, -- сказал мистер Генри, все еще глядя в свое письмо. -- Но я точно помню твои слова. Ты говорил, что это дело недавнее. Мы одержали победу, но убедились и в невероятном потворстве милорда, -- он и тут вмешался, чтобы спасти своего любимца от разоблачения и позора. -- Я думаю, Генри, -- сказал он с какой-то жалкой поспешностью, -- я думаю, что нам нечего сейчас спорить. Все мы рады, что наконец-то брат твой находится в безопасности, в этом мы все единодушны и, как благодарные подданные короля, должны выпить за его здоровье. Так Баллантрэ избегнул беды; но, по крайней мере, он был вынужден перейти к обороне и сделал это не без ущерба для себя, а кроме того, лишился ореола преследуемого изгнанника. |
