Тогда, еще не способный соображать, он, подсознательно борясь за жизнь,

устроился на доске удобнее, начал грести куда-то в сторону, чтобы не

угодить под корабль, и затем впал в странное полузабытье. Окончательно он

опомнился лишь когда через него с плеском перекатилась волна.

   Невдалеке очень медленно проплывала подводная лодка. На ее мостике

стояло несколько человек.

   Лымарь забыл о событиях минувшего вечера. Он не мог бы даже

предположить, что именно эта субмарина торпедировала "Игарку". Да,

собственно, и некогда было раздумывать что к чему.

   - Помогите! - крикнул радист. Однако из его груди вырвалось лишь

приглушенное хрипение.

   Язык еще отказывался ему служить, но силы постепенно восстанавливались,

Лымарь это чувствовал. Поэтому он решил покинуть спасительную доску и

поплыл к подводной лодке. Ему удалось ухватиться за какой-то трос -

вероятно, за антенну.

   Держась за провод, он пополз к мостику. Тут его заметили. Но вместо

того, чтобы помочь подняться, кто-то грубо навалился на него, заламывая

ему руки за спину.

   Случись подобное в иную минуту - солоно пришлось бы таким "спасителям"!

   Лымарь мог шутя справиться с двумя или тремя. Даже сейчас,

обессиленный, он вскипел, вырвался, с размаху ударил кого-то ногой. Тот с

проклятьем полетел в воду. А на Михаила набросились уже несколько человек,

скрутили, связали и потащили в подводную лодку. В тесной боевой рубке его

то ли нечаянно, то ли нарочно так стукнули головой об острый металлический

косяк, что он вновь - и, вероятно, надолго - потерял сознание.

   Подводная лодка, видимо, лежала на дне моря, ибо моторы не работали и

болтанки не чувствовалось.

   Лымарь дернулся, тряхнул головой, однако шум в ушах не исчез и перед

глазами еще стояла мелкая розовая сетка. Он попытался шевельнуть руками,

но они были связаны за спиной. Нельзя было даже выпрямиться: ноги

упирались в узкую металлическую дверь.

   Лымарь дернулся еще раз, изловчился и сел. Нащупал концами пальцев

веревку, стягивающую запястья. Это был прочный, хорошо просмоленный

джутовый трос, надежно завязанный двойным морским узлом. Но радист решил

во что бы то ни стало освободиться от пут. Обнаружив на стене сзади себя

какой-то выступ, он, прижимая к нему руки, начал настойчиво тереть узлом

по острой грани.

   Веревка врезалась в тело, шершавая поверхность плохо окрашенного

металла царапала кожу на ладонях, но на это уже некогда было обращать

внимания.

   Возможно, ему в конце концов удалось бы перетереть трос. Но внезапно

щелкнула задвижка, и дверца открылась. Два дюжих матроса молча вытащили

радиста из каземата и поставили на ноги. Один из них, - старший судя по

нашивкам, - показал рукой куда-то вперед, и Лымарь покорно пошел по

невысокому узкому коридору.

   Никогда до этого Михаил не бывал на подводной лодке, но сейчас ему не

приходилось разглядывать. Он двигался почти машинально, напряженно

обдумывая, что означает этот неожиданный плен и чего можно ожидать в

будущем от тех, в чьи руки он попал.

   Первый, второй, третий отсек... Машинное отделение... Радиорубка... В

конце коридора матрос остановился и постучал в дверь. Она тотчас открылась.

   - Входите, прошу! - сказал на ломаном русском языке тщедушный

человечишко в гражданской одежде.

   Лымарь мрачно осмотрел крохотную каюту, смерил взглядом незнакомца.

   - На каком основании меня связали? Я - советский подданный.