очутиться на безлюдном островке без огня, без оружия...

   Он с удовлетворением взглянул на нож: а разве это не оружие? Как ни

тяжело было, а не выпустил из рук. Теперь лишь нож и сможет защитить его в

джунглях Малайи.

   Он наслаждался в эти минуты победой над стихией, гордился своим

сильным, хоть и утомленным телом.

   "Вперед, на запад!"

   Фронтовой призыв времен Отечественной войны прозвучал сейчас совсем

по-иному, принял своеобразный оттенок.

   "Погоди, а почему на запад? - Лымарь смущенно заморгал глазами. - Судя

по движению солнца, не на запад, а на восток?"

   Действительно: солнце двигалось не так, как обычно - не по южной, а по

северной части неба. Кроме того, это ведь экватор. Сейчас, в полдень, оно

должно висеть прямо над головой?.. Почему же оно начало снижаться, так и

не достигнув зенита?

   И вот из далекого прошлого, из детских воспоминаний, выплыли обрывки

фраз:

   - ...На экваторе солнце бывает в зените два раза в год: в полдень 21

марта и 23 сентября... С марта по сентябрь солнце на экваторе движется по

северной половине неба...

   Лымарь даже вскочил:

   - Вот так история с географией!.. Попробуй-ка ориентироваться по солнцу

в этих широтах!

   И ему стало так приятно, что удалось вспомнить материал пятого класса

средней школы, словно он совершил важное открытие. С беззаботностью

молодого, здорового человека Лымарь отложил на будущее решение сложных - и

в сущности неразрешимых - вопросов и улегся спать.

   А солнце, как ему и полагалось в тропической полосе, двигалось по

северной части неба; ровно в шесть по местному времени вертикально к

горизонту оно село за горные хребты Малайи, и тотчас же в небе вспыхнули

большие яркие звезды.

   Лымарь проснулся на рассвете - бодрый, но очень голодный. При одном

лишь воспоминании о густо посоленном куске черного хлеба у него потекли

слюнки.

   Едва дождавшись отлива, он нашел и съел сырыми несколько

черепашек-мидий и двинулся в путь. С островка на островок, - где вброд, а

где и вплавь, - он медленно приближался к своей цели, к суше.

   Пока что ему везло - он не встретил ни одной акулы. Эти омерзительные

хищники охотно следуют за кораблями, пожирая всяческие отбросы, поэтому в

стороне от морской трассы их бывает значительно меньше. Но в прибрежной

полосе водятся акулы-людоеды, которых следует опасаться больше всего.

   Именно это обстоятельство и заставило Михаила быть все время начеку и

внимательно следить за окружающим.

   Подплывая к порядочному острову - последнему перед лагуной у берегов

Малайи, - Лымарь издали заметил странное явление: какие-то небольшие птицы

кружились над отвесной скалой, затем падали, казалось, прямо в воду и

исчезали в ней.

   Михаил удивился еще больше, когда убедился, что эти странные упражнения

выполняют не чайки, а обычные сухопутные ласточки.

   Тайна раскрылась, когда Михаил приблизился к острову на несколько

десятков метров. Ласточки вовсе не ныряли в море за добычей, как это

казалось, а залетали в какой-то грот. Вход в эту пещеру был почти залит

водой, однако птицы, умело пользуясь прибоем, проскальзывали в узкую щель

над поверхностью моря, едва лишь волна откатывалась назад.

   Вероятно, у ласточек там были гнезда, - значит, можно позавтракать

яичницей, пусть даже сырой.

   Лымарь подплыл ближе, заглянул в грот и обрадованно вскрикнул: там,

метрах в трех от входа, плавала привязанная к выступу скалы небольшая

пирога.