Щеглов уже начал беспокоиться: следовало бы наведаться к Блеквеллу. Но

хотелось покончить с делом одним махом. Да и цель, казалось, была близкой.

   Но где же та замаскированная дверь?.. Блеквелл сообщил лишь основные

ориентиры: узкий коридор, большая мастерская, стена против фрезерного

станка.

   Станок есть. Однако нет ни малейшего намека на дверь. На всякий случай

Щеглов перепробовал ультразвуковые свистки. Никакого действия. Значит,

надо ощупать всю стену.

   - Вот! - крикнул Петерсон. - Смотрите: диски с цифрами. Это...

   Он не успел закончить. Раздалась звучная автоматная очередь. Совсем

близко разорвалась граната, затем еще одна.

   И сразу же в глаза Щеглову и Петерсону ударило что-то невыносимо едкое;

в легкие ворвалось удушливое, царапающее, как вата, посыпанная стеклом.

Они еще отстреливались, но уже не видели и не слышали ничего.

   Их взяли голыми руками.

   И вот теперь они стоят, привязанные к опорам главного интегратора, а

Харвуд расхаживает, помахивая стеком.

   - Итак, мистер Чеклофф, простимся. Вы проиграли игру. Ровно через... -

Харвуд взглянул на часы, - ровно через пятьдесят три минуты, то есть в

восемнадцать тридцать, этот интегратор взлетит на воздух вместе с вами.

   Вагнер не солгал: агрегат заминирован. Но я несколько изменил схему

включения фугасов. Они включаются очень просто, без всяких ультразвуковых

игрушек... Вы, вероятно, мечтали стереть с лица земли мой Гринхауз.

Сегодня ваша мечта осуществится... Итак, прощайте, и в считанные минуты

вашей жизни думайте о чудесном "излучателе", которого вам, к сожалению,

так и не удалось увидеть. Уверяю: теперь уже вас не спасет никто и ничто!

   Он подошел к Петерсону, хлестнул его изо всех сил стеком по лицу,

плюнул и вышел. Щелкнул замок.

   Щеглов выждал некоторое время, а затем прошептал:

   - Выше голову, друг! Сегодня вечером партизаны начнут штурм Гринхауза.

Мы будем спасены.

   Он не уточнил, что штурм был назначен на двадцать три ноль-ноль.

   - Джонсон, я уезжаю в Сингапур. Вы остаетесь за меня. А если желаете,

то...

   Может быть, поедем вместе? Но на автомашине, потому что в танке места

нет.

   - Что-нибудь случилось, мистер Харвуд? - забеспокоился Джонсон. - Я с

большой охотой... Но в машине... У них теперь пушки...

   - Судьба человека в руце господа! - лицемерно вздохнул Паркер. - Но

зачем вам, Генри, мистер Джонсон? Чтобы закупить то оборудование, о

котором я говорил?.. Пустяки!.. Справитесь сами. Пусть остается. Пусть

остается.

   Харвуд прекрасно понял, что означают елейные интонации в голосе Паркера:

   Джонсон должен погибнуть вместе с Гринхаузом. Что ж, может быть, так и

нужно: свидетели нежелательны.

   - В самом деле. Я не учел. Оставайтесь, Джонсон. Гуд бай!

   - Гуд бай!.. - оторопевший начальник охраны постоял несколько секунд, а

затем бросился вдогонку. - Мистер Харвуд!.. Мистер Харвуд!

   В ответ звонко лязгнула металлическая дверь соседней комнаты.

   И тогда Джонсон понял, что его обрекли на смерть. Ему предлагали жизнь,

- он отказался. Разве поехал бы Паркер в Сингапур ночью, - пусть даже в

танке, - если бы существовала хоть малейшая опасность?

   Но с какой же стороны ждать несчастья?.. Партизаны?.. Тогда нужно

немедленно организовать оборону. Собрать всех в северной башне - ее стены

не пробьет ни один снаряд.