|
Тем более что против нее свидетельствовали уже целых четыре обстоятельства. Впрочем, эта проблема разрешилась уже совсем скоро. Не успело такси остановиться напротив нашего особняка, как из стоявшего неподалеку автомобиля выбрался какой то мужчина. Это оказался Альберт Лич, собственной персоной. Я должен был догадаться уже тогда. Во всяком случае, мне следовало бросить Тамми Бакстер на произвол судьбы, а не пытаться ее выгораживать. Лишь последний болван не догадался бы об этом, когда Альберт Лич, предъявив мне кожаные корочки, заявил: – Я арестую вас по подозрению в хранении фальшивых казначейских билетов Соединенных Штатов Америки. Мои брови поползли на лоб. – О, на сей раз, я вижу, вы без ордера? – Когда основания для ареста достаточные, ордер на арест нам не требуется, – самодовольно ответил он. – Что ж, вам виднее – я не силен в законах. Однако, учитывая, что мы на улице, а мою комнату вы уже обыскали, под «хранением» вы, видимо, подразумеваете, что оные казначейские деньги сейчас при мне? – Да. – Что ж, это легко проверить. – Я растопырил руки. – Действуйте. – Не здесь, – сказал он, хлопая меня по плечу. – Вы поедете со мной. – При всем уважении к вам, вынужден отказаться. Отнести вы меня не сможете – я тяжелый, так что вам остается только тащить меня волоком. Я не хочу, чтобы мне что нибудь подсунули, а здесь, по крайней мере, есть свидетели – вот эта дама и водитель такси. В их присутствии обязуюсь не вчинять вам иск, если простужусь из за того, что вы меня здесь разденете. – Я снова растопырил руки. Лич повернулся и крикнул: – Циглер, идите сюда! Из автомобиля вылез какой то тип и приблизился к нам. – Постойте здесь, – велел ему Лич, а сам полез ко мне в карман и извлек из него сверток. Заметьте: не стал ощупывать меня и хлопать по карманам, а сразу полез куда надо. Затем попятился, присел на корточки, опустил сверток на тротуар, развязал тесемку и нетерпеливо развернул обертку. С минуту он тупо пялился на нарезанную бумагу, затем схватил, повертел в руках и начал лихорадочно вытаскивать и разглядывать отдельные листочки. – Осторожнее, не запачкайте только, – предупредил я. – Бумага очень ценная. – Я снова развел руки в стороны. – Попробуйте еще поискать. Вы ведь только начали. Лич встал и прищурился. – Я уже предупреждал вас, Гудвин, – угрожающе заговорил он. – Вы с огнем играете. Смотрите не обожгитесь. Поехали, Циглер! Прихватив бумагу с тесемкой, он двинулся к машине. – Эй, отдайте мой сверток! – крикнул вдогонку я. Лич даже не обернулся, а я упорствовать не стал, благо мог изготовить себе еще такой же, центов за пятнадцать. – Откуда они? – полюбопытствовал таксист. Из ФБР, что ли? – Да, – кивнул я. – Из Фирмы Безмозглых Разинь. Эй, а вы куда? Тамми Бакстер уже открыла дверцу такси. – Я уезжаю, – сказала она. – Сверток увезли. Больше мне здесь делать нечего. – Ошибаетесь, – заметил я. – Нам есть, о чем потолковать. Выбирайте сами – здесь или в полиции. Чуть поколебавшись, она захлопнула дверцу. – Езжайте, – сказал я таксисту. Тамми, дождавшись, пока он отчалит, обратилась ко мне: – Так что там было? Самая обыкновенная бумага? Я пытливо посмотрел на нее и попросил: – Покажите свое удостоверение. – Что? Какое удостоверение? – Да бросьте вы! Ладно, может, вы и правы, и не стоит вас тут задерживать. Пожалуй, я лучше позвоню знакомому парню в «Газетт» и подкину прелюбопытный материальчик. |
