— Никогда не пишите: «Мы слышали» то-то, или «Говорят», или «Общий говор», или «Мы предполагаем» то-то; будьте самостоятельнее, приобретайте безспорные факты и пишите прямо: «Дело было так-то». Иначе вы никогда не приобретете доверия к своим статьям. Абсолютная уверенность в себе даст газете силу и неоцененный успех.

Дело было несложное; и по сей день, когда я читаю статью, начинающуюся словами «мы предполагаем», я сейчас же подозреваю репортера, который не дал себе труда хорошо узнать то, о чем пишет. Я хорошо писал нравоучительныя статьи, но не всегда хорошо повествовательныя; воображение очень часто брало верх над фактами, особенно когда ощущался недостаток в происшествиях. Я никогда не забуду моего перваго опыта, как репортера. Я бродил по городу, разспрашивал всех, приставал ко всем и под конец нашел, что никто ничего не знает. Моя записная книжка как была чиста, так и осталась, несмотря на мою пятичасовую ходьбу. Я сказал об этом м-ру Гудмэну, он заметил:

— Бывало, Дэн ловко разбирал и писал о сенном деле, когда был застой в происшествиях и не было ни пожаров, ни судебных дел. Разве нет фур с сеном из Травки? Если есть, вы могли бы упомянуть о возобновленной деятельности, что-нибудь в этом роде о сенном деле. Это не будет статья сенсационная или возбудительная, но она отлично пройдет за деловую и вместе с тем наполнит газету.

Я снова отправился шагать по городу и увидел одну несчастную тележку со старым сеном, везжавшую в город. Этим случаем воспользовался я безцеремонно. Умножил тележку на шестнадцать тележек, вывез сено из шестнадцати мест, сделал шестнадцать отдельных отчетов и так расписал сенную операцию, что Виргиния-Сити давно ничего подобнаго не читала.

Дело шло хорошо, два столбца уже были исписаны, а я все еще продолжал. Когда снова сделался застой в приключениях и не о чем было писать, какой-то сорви-голова убил в одной гостиной человека; я обрадовался и никогда в жизни еще не чувствовал себя настолько счастливым. Я мысленно говорил убийце:

— Сэр, вы мне чужой и неизвестный, но вы оказали мне такую услугу сегодня, которой я никогда не забуду. Если несколько лет признательности могут быть вам некоторым вознаграждением, то примите их. Я был удручен заботами и вы облегчили мне труд именно в то время, когда все вокруг казалось темно и неприглядно. Позвольте мне с сегодняшняго дня считаться вашим другом, так как я не такой, чтобы забыть когда-нибудь сделанную мне услугу.

Если я в действительности не обратился к убийце с такими словами, то чувствовал большую потребность это сделать. Я описал убийство и обратил внимание на все подробности, и когда окончил статью, то сожалел об одном, а именно о том, что тут же на месте не повесили моего благодетеля, чтобы я мог теперь приняться за него. Потом я узнал, что на площади стоящия фуры эмигрантов отправляются в дальний путь и что оне недавно прошли через враждебную страну индейцев, где немало потерпели от них Я составил, что мог, из всего этого и, если бы не рамка, из которой я не должен был выходить, опасаясь репортеров других газет, я мог бы прибавить разныя подробности, которыя придали бы статье гораздо более интереса. Я сделал разные вопросы хозяину одной фуры, которая ехала в Калифорнию; он отвечал коротко и угрюмо, но я понял из его ответов, что он завтра же покинет город, боясь неприятностей, я взял у него список имен его партии и прибавил в статье, что они все были убиты и ранены, и выпустил номер этот раньше других газет.