– Алло!

– Марика Андреевна? Лейтенант Воробейкин беспокоит.

Толчок в груди. Один. Другой. «Какой лейтенант? Откуда?»

– Слушаю вас.

– Нам нужна ваша помощь. Вы не могли бы подойти к нам?

– Куда «к вам»? – едва слышно произнесла Марика.

– На площадь Дзержинского.

КГБ! Вот и свершилось…

Марика чего то говорила, с чем то соглашалась, что то записывала карандашом на полях телефонной книги. Ее вызывали на Лубянку. Побеседовать. Черт, черт, черт!!!

До сих пор государство не замечало преступления Марики: все ее проблемы сводились к конфликту со Светой и бабой Фисой. Но теперь огромная каменная гора зашевелилась.

Повесив трубку, Марика вернулась к себе. Села, уронив на колени трясущиеся руки. Однажды ей уже было так страшно: тогда, в посольстве, когда Алекс и Мэри Лу разыграли ее. Но сейчас речь шла отнюдь не о розыгрыше.

Кто то настучал на них с Алексом. Кто? Соседи? Кто то из института?

Капли воды скатывались с мокрых волос за шиворот.

Эх, товарищ лейтенант! Девушка только что вышла из ромашковой ванны, намазалась кремом… А вы ее на Лубянку приглашаете.

Дубовая дверь. «КГБ СССР. Прием граждан круглосуточно», – написано на черной с золотом табличке. Звонок не работал и под табличкой висело начертанное от руки объявление: «Стучите!»

Весьма красноречиво.

Марика вошла в здание Государственного комитета безопасности, как в недобрый языческий храм. В голове метались испуганные мысли: «Зачем меня вызвали? Чего они хотят?» Почему то очень явственно представлялось, что сейчас ее швырнут к стене, скрутят руки за спиной, потащат на допрос… И она пропадет без вести в этих страшных коридорах. Не виновата ни в чем? А кого это волнует? И когда это кого то волновало?

Как и полагалось, Марику встретили, выписали ей пропуск, повели куда то.

Ее предки, волжские крестьяне, с таким же чувством шли на подворье к барину. Зачем позвали? Пороть? Или по какой другой надобности?

Марика боялась своего государства. Даже если то просто посмотрело в ее сторону.

Кабинет с портретом Дзержинского под потолком. Стол. Потертые стулья.

– Присаживайтесь, – велел ей сопровождающий. Он был настолько серьезен, будто и вправду отправлял какой то религиозный обряд.

Через минуту в комнату вошел молодой человек.

– Марика Андреевна? Я лейтенант Воробейкин.

Она сдержанно пожала протянутую ей ладонь. У лейтенанта были большие сильные руки. На безымянном пальце – обручальное кольцо. Неужели у таких людей еще и жены бывают? Хотя почему нет? Ведь это для Марики лейтенант Воробейкин власть, а для жены, может быть, вполне домашний и уютный человек.

– Мы знаем, что вы честная девушка, – приступил он к делу. – И вы не откажетесь нам помочь.

Марика медленно наклонила голову. Так, взять себя в руки. Главное – не паниковать. Не сметь показывать, что ты боишься!

– Нас интересует некий иностранец, – вкрадчиво произнес Воробейкин. – Некий Александр Уилльямс. Вы ведь знакомы?

– Да, – стараясь глядеть ему прямо в глаза, отозвалась Марика.

Липкий страх потек расплавленным асфальтом. Что им надо от Алекса? Неужели он опять что то натворил?

– Опишите мне его. Что это за человек?

– Он американец.

– Мы в курсе. Что еще?

– Н не знаю…

Нужно было быть смелой, свободной и самоуверенной, но тело не слушалось Марику – ее всю трясло мелкой паскудной дрожью.

– Давайте я вам помогу, – откинувшись на стуле, произнес Воробейкин. – Чтобы, так сказать, направить вас в нужное русло.

– Давайте.