– Давайте.

– Как вы считаете, мистер Уилльямс и вправду занимается филологией?

– Да.

– И вы ни разу не замечали за ним никаких странностей?

– Нет.

– Ни одной?

– Нет.

Все происходило так, как будто КГБ не имело никаких претензий к самой Марике. Несчастье нависло только над Алексом. А ее брали в союзники. Причем лейтенанту Воробейкину даже не приходило в голову, что она может отказаться от подобного союза. Простым смертным не позволялось противиться воле богов.

– Ну хорошо. Раз за ним не наблюдается никаких отклонений, может быть, вы опишете нам его привычки?

– У него нет привычек. Он не курит.

– Замечательно! – обрадовался лейтенант. – С кем он общается?

– Со мной.

– А еще с кем?

– Больше ни с кем.

– Странно, а у нас есть информация, что мистер Уилльямс – довольно общительный молодой человек. Поддерживает отношения со всеми живущими в общежитии американцами, дружит с русскими… Неужели вы больше никого не знаете из его приятелей?

Марика наконец не выдержала и отвела взгляд от лейтенантского лица.

– Зачем вам все это? – тихо спросила она. – Вы что, полагаете, что Алекс шпион?

Уста Воробейкина тронула едва заметная усмешка.

– Ваш знакомый сам может не догадываться, что его используют. Возможно, он по незнанию действует в интересах своего правительства и тем самым наносит существенный ущерб нашей стране.

– Ну если он сам ничего не знает, то я и подавно! – хмуро буркнула Марика.

– А я и не прошу вас выдать нам всю московскую резидентуру ЦРУ. Вы не беспокойтесь, мы выявим всех, кого надо. Вы только поделитесь с нами именами знакомых мистера Уилльямса. Дальше мы сами разберемся.

Марика подавленно молчала.

– Ну же, Марика Андреевна! Вы ведь в довольно близких отношениях состоите с мистером Уилльямсом. Он ходит к вам в гости, вы с ним в Выборг за часами ездили… Кстати, вы в курсе, что он занимается растлением малолетних?

Марика вскинула на лейтенанта дикий взгляд:

– Вы с ума сошли!

– Отнюдь. Несколько дней назад к нам поступила жалоба от отца одной из школьниц.

«Капустин! – сразу догадалась Марика. – Значит, это он написал донос! Как земля то носит такого подонка?!»

Воробейкин расспрашивал ее о чем то еще, но она уже ничего не понимала. Марика ощущала себя как лягушка, которую препарирует любопытный биолог. Все ее внутренности были наружу, о ней и о ее любимом человеке знали все и вся.

Кто ее предал? Баба Фиса? Ну конечно же! О том, что Алекс приходил к Марике, могла донести лишь она.

Кто еще? Лена? Ведь только она знала о поездке в Выборг.

Кругом были одни стукачи и предатели.

Через полчаса Марику отпустили. Бледная, вздрагивающая, она вышла на улицу. Воробейкин сказал, что, возможно, они вновь скоро встретятся. Но еще одного раза Марика точно бы не пережила. Ей казалось, что этот разговор высосал из нее все соки.

Как дальше жить и что делать, она не имела ни малейшего представления. Она так и не поняла, зачем ее пригласили на Лубянку. На нее особо не давили, вопросы звучали так, будто лейтенант Воробейкин сам заранее знал все ответы…

На прощание он сказал:

– Очень хорошо, что вы зашли к нам познакомиться. Будем дружить домами, – и рассмеялся.

На что будет похожа эта «дружба»? Что с нее потребуют? Следить за Алексом? Доносить на него? Или наоборот – расстаться с ним?

Постепенно смятение в душе Марики сменилось яростью. У этой встречи на Лубянке была своя причина: их с Алексом продали и предали. Ладно баба Фиса – от нее никто и не ожидал ни порядочности, ни великодушия.