– Но почему?!

– По той же самой причине, по которой тебя хотят выгнать из института. Нас теперь все расценивают как потенциальных противников: и ваши, и наши.

– Видимо, они тоже не желают получить лишние проблемы, – задумчиво проговорил Ховард, когда Алекс рассказал ему о визите в посольство. – Кто тебя знает, на ком ты женился? Вдруг это шпионка, которая через тебя хочет вызнавать наши дипломатические тайны?

Единственной надеждой оставались международные издательства: там всегда были вакансии переводчиков.

В «Иностранной литературе» редактор согласился было принять Алекса, но на следующий день объявил, что тот ему не подходит.

Причину, разумеется, он не объяснил, но и без того было ясно: кое кто дал ему понять, что гражданин США Алекс Уилльямс – нежеланный гость в СССР.

9 февраля 1984 года умер генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов, участник подавления венгерской революции, бывший глава КГБ и злейший враг советских правозащитников. Именно при нем любое инакомыслие начали объявлять сумасшествием: диссидентов да и просто неосторожных болтунов отправляли в «дурки» и там залечивали до состояния невменяемости.

Придя к власти, Андропов попытался решить проблемы государства силовыми методами: массовыми арестами тунеядцев, судебными процессами над расхитителями, расстрелами коррупционеров. Но, как известно, болезнь не лечится заменой больного. Причина упадка советской экономики крылась не в действиях отдельных «вражеских элементов», а в том, что она изначально подавляла любую инициативу рядовых граждан. Думать по новому, делать по новому, создавать что то новое было не только невыгодно, но и опасно. А там, где нет свободы мысли, не может быть никакого прогресса.

Однако признавать порочность самой системы никто пока не решался. Как всегда во всех бедах СССР были виноваты «враги», которых нужно было беспощадно подавлять и уничтожать. И со смертью генсека ничего не изменилось.

Шел снег. Марика, Степановы, Жека, американцы – все пришли провожать Алекса на вокзал.

Марика стояла рядом с ним, держала его за руку и не знала, ни что говорить, ни что думать. Вот и все. Виза истекла, сейчас Алекс сядет на поезд и укатит в Варшаву. А оттуда самолетом в Лос Анджелес.

Сердце отсчитывало секунды как перед Новым годом: десять, девять, восемь, семь… Только в новогоднюю ночь полагалось ждать счастья, а Марика ждала прихода беды .

Жека совал Алексу фотографии с Дядей Сэмом, сделанные в День седьмого ноября.

– Ты это… возьми себе на память, покажешь своим – пусть посмеются.

Мэри Лу всхлипывала, Бобби возмущался несправедливостью…

Алекс прижал Марику к себе:

– Пиши мне обо всем: как там сложится с комсомолом, как с институтом…

– Если они меня выгонят, им же хуже, – попыталась пошутить Марика. – Я тогда знаешь кем буду работать? Профессиональным правдоискателем. Объявления на столбах развешу: «Замучаю насмерть любые учреждения и организации – письменно, по телефону, а также лично». Ко мне люди толпами будут ходить.

– Уважаемые пассажиры! – раздался равнодушный голос проводницы. – Поезд отправляется! Просьба занять свои места!

Марика с Алексом вцепились друг в друга.

– Слушай! – торопливо зашептала она ему в ухо. – Я все придумала. Если они меня не отпустят, если у нас ничего не выйдет, я нелегально перейду границу.

Алекс дернулся, но Марика не дала ему говорить:

– Я поеду в Финляндию.