– Ничего подобного! – оправдывался Алекс. – У нас есть безработные, но их не так много. Бездомные – это вообще, как правило, алкоголики.

– Вот видишь! – торжествовала Лена. – У вас еще и алкоголизм есть!

Но Алекс и не думал сдаваться:

– Большинство американских школ бесплатные. Медицинские услуги покрываются страховкой.

– А кто Олимпиаду 80 продул? У нас было восемьдесят золотых медалей, а у вас сколько? Ноль без палочки!

– А мы вообще бойкотировали вашу Олимпиаду, потому что вы вторглись в Афганистан!

– Вот вам и засчитали поражение за неявку.

«Никакой Алекс не шпион, – в сердцах думал Миша. – Просто балбес и пустозвон. А мне тут возись с ним».

И от этих мыслей было тяжело и пакостно на душе, как от дела, не оправдавшего возложенных на него надежд.

Марика опоздала на обед и прибежала, когда все уже поели.

– Ты где болтаешься? – рявкнул Лядов, встретив ее на крыльце.

– Федотовой плохо стало, и я ее к фельдшеру водила.

– Плохо ей, видите ли… Иди ешь быстрее!

У Лены действительно последнее время были проблемы со здоровьем: то голова закружится, то давление скакнет, то тошнота накатит.

– Сначала кормят черт те чем, а потом возмущаются, что у них дети болеют! – сердилась пожилая фельдшерица, выписывая Лене какие то таблетки. – Еще раз прихватит, приходи – я тебе освобождение дам: поедешь в город. А то не хватало, чтобы у тебя аппендицит или еще что похуже нашли.

Марика отвела подругу в общежитие.

– Тебе что нибудь принести?

Лена лишь вымученно покачала головой.

– Ничего не надо. Иди поешь сама, а то Лядов ругаться будет.

Марика села за столик в углу. Доведет себя Ленка! Ну разве можно так страдать по какому то мерзавцу? Ведь даже болеть начала!

– Ничего не понимаю, – вдруг произнес невдалеке от нее голос Алекса. – Почему в меню написано «Суп с фрикадельками», а мне выдали «Суп с фрикаделькой»?

Марика подняла на него взгляд.

В столовой, кроме них двоих, никого не было. Даже повариха, стоявшая на раздаче, и та куда то удалилась по своим делам.

– Привет! К тебе можно присоединиться? – весело спросил Алекс, подходя к Марикиному столику.

Вспыхнув, она пододвинула свой поднос, освобождая ему место:

– Можно.

Все то, что она собиралась сказать ему при встрече, вылетело у нее из головы. Она просто смотрела на Алекса и улыбалась: до того он ей нравился – голубоглазый, загорелый, с золотистой щетинкой на небритых щеках.

И в этот момент в столовой появился Лядов. Остановившись в дверях, он выразительно постучал по наручным часам.

Марика моментально сникла. Этот негодяй наверняка собирался торчать у нее над душой и мешать ее личной жизни.

Алекс сидел спиной к входу и потому не видел Лядова. Но он тут же заметил перемену в Марикином лице.

– Ты что такая суровая? – спросил он.

– Просто я американцев не люблю, – проговорила Марика убитым голосом. Лядов ни в коем случае не должен был догадаться о ее чувствах к американцу.

Алекс изумленно поднял брови.

– И за что ты нас не любишь?

– За то, что ваш колорадский жук ест нашу картошку.

– Всего то?

Марика бросила взгляд на Лядова, с любопытством прислушивающегося к их разговору.

– А еще вы ядерную бомбу на Хиросиму и Нагасаки сбросили.

– Я?! – искренне изумился Алекс. – Я ничего ни на кого не сбрасывал.

– Но это же ваши  сделали!

– А из за ваших  человечество изгнали из рая, началась Троянская война и родился Гитлер!

Марика в удивлении уставилась на него.