Женька удачно вписывался в «зеленую волну». Вырулив на Народный проспект, решил мотнуть к Таньке, благо Медведково по пути. Пять новеньких «стольников» согревали душу. Для начала нужно будет оплатить лицензию да заехать в «Автозапчасти» на Ярославском шоссе, посмотреть крестовину. А на обратном пути, у Кольцевой, и заправиться не грех – чтоб «под завязку». Разумеется, если еврей не фальшивомонетчик…

Мыслишка о том, что доллары могут оказаться ненастоящими, как ни была глупа, но все же никак не улетучивалась из сознания, и, чтобы избавиться от нее, он решил разменять пару сотен: наличка‑то все равно нужна.

Шериф намаялся в ожидании хозяина и теперь дремал, свернувшись калачиком на сиденье.

«Хорош псих, – мысленно вернулся Женька к Изгорскому, высматривая по сторонам «Обмен валют», – дело государственной важности первому встречному доверять! А я вот возьму и отвезу эти бумаги в ФСК!.. Нет, старик, конечно, полный «голландец», иначе его действия не объяснить».

В поле зрения оказалась солидная вывеска обменного пункта банка «Гермес» и знак стоянки у приземистой ограды сквера напротив. Женька притормозил, припарковался в удобном месте, загнав передние колеса на тротуар.

– Сидеть, Шериф! – приказал он вскочившему псу. – После выведу.

Опустив окно, чтобы, в случае чего, услышать лай, он захлопнул дверцу и побежал к обменному пункту.

– Амфора, я – Карат. Объект‑2 вошел в обменный пункт на Большой Черкизовской.

– Карат, задержите его минут на десять. Как поняли?

– Вас понял. Выполняем.

Из бежевой «девятки» вышел долговязый парень в джинсах и свитере, постучал ногой по левому скату и, окинув стоянку беглым взглядом, направился к «жигулям» Столетника. В руке у него был автоматический нож американского производства. Если зайти со стороны сквера, будет виден вход в обменный пункт, и можно, быстро наклонившись, проткнуть переднее колесо. До цели оставалось шагов десять, как вдруг из салона высунулась огромная собачья голова и раздался предупреждающий рык, подобный тигриному. Словно разгадав намерения долговязого, пес не сводил с него злобного взгляда.

– Вот, зараза, – сказал долговязый оставшемуся на связи напарнику, ретировавшись в салон «девятки». – Что делать будем?..

Женька поменял две сотни, несмотря на то, что курс был явно не самым высоким в городе. От сердца отлегло – купюры оказались подлинными. «Кто‑то подкармливает этого нищего, всеми заброшенного, без родных и друзей», – подумал Женька. Рассовав деньги по карманам, он вышел на улицу, поискал глазами киоск с мороженым.

На пороге топтались менялы.

– Доллары покупаем, продаем? – спросил вполголоса долговязый в джинсах.

– Нет, – отрезал Женька и пошел к машине.

Двое пошли следом.

– Погоди‑ка, – нагловато сказал другой. – Может, полтинник разменяешь?

– Не разменяю, – не поворачивая в их сторону головы, буркнул Женька: он терпеть не мог валютчиков, всю эту шваль вонючую, готовую за пять «зеленых» мать родную продать, и разговаривать с ними считал ниже своего достоинства.

– Стой, говорю, – взял его за рукав наглый тип в сером костюме.

Женька остановился. Долговязый заходил за спину.

– Ну?

– У тебя нет, что ли? Не будь жлобом, помоги временно неработающим.

Поняв, что парни вовсе не те, за кого он их принял, а обыкновенные «гоп‑стопники», Женька улыбнулся.