|
Стефани пошла, будить Натана, чтобы подготовить к отъезду, и если у нее и оставались ка-кие-то сомнения относительно Кэрри, они рассеялись, как только личико ребенка озарилось улыбкой при виде девушки. – Кэви! – воскликнул он, ткнув в ее сторону пальчиком. Кэрри раскинула руки, и Натан, подбежав, повис у нее на шее. Кэрри нужен собственный ребенок, подумал Гаррисон. Он, правда, еще не делился с ней своими намерениями, но это его нисколько не беспокоило. Дети – часть его плана, а план Гаррисон ставил превыше всего. Наконец все детские вещи были уложены и погружены в багажник. Стефани с детьми уе-хала. Едва за ней захлопнулась дверь, Кэрри воскликнула: – Ну, так что было на заседании? – Они проголосовали против. – Он взял ее за руку, подвел к тахте, уже передвинутой на прежнее место, и усадил поудобнее. – Я даже не вправе утверждать, что сделал все от меня зави-сящее. Он подробно рассказал, как все было, не забыв и о художествах Натана. К его удивлению, Кэрри рассмеялась. – Хотела бы я тоже быть там. Особенно когда они ополчились против вас. – Это были не самые приятные минуты в моей жизни. – О, Гарри, я прямо вижу, как вы, взволнованный, растрепанный, даете отпор этой зазнав-шейся даме. Вы обожаете порядок, все всегда заранее раскладываете по полочкам, но, даже бу-дучи совершенно неподготовленным, бесспорно, сокрушили все их доводы. – К сожалению, я стрелял из рогатки, а надо бы из ружья для охоты на слонов. Кэрри уставилась в пространство. – На слонов… А ведь миссис Гринбороу и впрямь напоминает слониху. – Но в следующий раз я прицелюсь получше. Протест от вашего имени я уже подал и со-ставил план действий на будущее. Первым делом поручу нашему юристу изучить типовой дого-вор с членами жилищного кооператива. Мы побьем правление его же оружием. – Не стоит с ними связываться, Гаррисон. – Тогда вам придется выехать отсюда. Это не входило в планы Гаррисона. – Они станут придираться ко мне пуще прежнего, сделают мою жизнь невыносимой. А по-скольку я твердо решила бросить свою работу, то где я буду жить – для меня не будет иметь зна-чения. – А для меня будет, – твердо возразил Гаррисон. Она недоуменно посмотрела на него. – И даже очень, – прошептал он, стараясь представить, каково это будет – никогда больше не видеть Кэрри. Сейчас вроде бы самое время ее поцеловать, подумал Гаррисон, сообразив, что, когда ее выселят, такая возможность представится ему лишь в том случае, если она без ума в него влю-бится. Однако целоваться следовало лишь после выяснения отношений. Но глаза Кэрри уже том-но блуждали, рот приоткрылся. Распущенные волосы падали на футболку из тонкой шелковис-той ткани, к которой так и хотелось прикоснуться. Как и к самой Кэрри. И он принял важное решение – расширить понятие «выяснение отношений». Сейчас они вместе. Притом – наедине, вдвоем. И именно сейчас они должны раз и навсегда разобраться в своих чувствах. Их губы встретились. Ее поцелуй показался одновременно и знакомым, и новым. Гаррисон поймал себя на мысли, что целовать Кэрри – все равно, что нырять в реку, прыгая с вышки. Ты или погружаешься в глубину, или ударяешься о поверхность воды. Другого не дано. И он нырнул. Почувствовав сопротивление Кэрри, Гаррисон оторвался от нее. – Гарри, что мы делаем? Голос Кэрри дрожал. – Я целую тебя. Мне хочется тебя целовать. – Он нежно провел пальцем по ее шее. – Долго целовать. – Он чуть прикусил мочку ее уха. – Часами. Кэрри отвернула от него лицо, но Гаррисон целовал девушке шею. – Мне хочется целовать тебя до тех пор, пока я не запомню навсегда твой вкус и запах… – Я надеюсь, что это так, но все же, не хочу испытать разочарование. |
