— Не дай бог, если Мите сильно повредили голову, и он не сможет стать президентом концерна. Аля говорит, что Андрей Ильич стал побаливать. Что будет тогда с нами?

— Думаю, что у Мити всё обойдётся.

— А ты не думай, а поезжай в больницу, навести его, посочувствуй беде. Это его поддержит, да и тебе самому не во вред будет.

Люба, как всегда, была права, надо было, не откладывая, навестить пострадавшего и поговорить с лечащим врачом. Я оделся в соответствии с предстоящими праздничными мероприятиями в строгий костюм, ослепительно белую рубаху, повязал с помощью Любы на шею шёлковый галстук, обулся в дорогущие итальянские полуботинки, а в кейс бросил Митину тетрадь, чтобы вернуть владельцу.

— Встретимся на Бесстыжем?

— Я обещалась помочь Але в подготовке праздника, — сказала жена. — Слава богу, что не будет на этот раз уймы гостей, но без меня ей не обойтись.

Официальному лицу концерна «Народная Инициатива», а таковым на сегодня в числе ещё нескольких ответработников, был назначен я, полагалось персональное авто, и у подъезда меня встретил одетый с иголочки водитель и распахнул дверцу «Мерседеса». Я упокоил своё тело на заднем сиденьи и велел ехать в частную клинику, где находился мой подопечный. Вход в стационар был свободным, но на втором этаже возле дверей палаты, где находился Митя, стоял один из бойцов Ершова, который меня узнал и поприветствовал лёгким кивком коротко остриженной головы.

Палата была пуста, и я обнаружил молодых на широкой и просторной лоджии с роскошным видом на Волгу, из-за которой уже приподнялось солнце. Они, сидя в плетёных из лозы креслах, предавались утреннему чаепитию.

— Игорь Алексеевич! — обрадовался Митя. — Тревога была напрасной. Томограф не выявил в моей голове ничего такого, что могло бы угрожать моему здоровью.

— Но доктор рекомендовал остаться в больнице ещё на несколько дней, — сказала Соня. — И затем сделать ещё один снимок.

— Для этого необязательно сидеть в четырёх стенах. К тому же завтра день рождения отца, — спохватился Митя. — Как там мой подарок?

— Находится в твоей квартире. Кстати, люди Ершова изъяли твой компьютер и диски, говорят, что из соображений безопасности.

— Я об этом уже знаю. Вчера здесь был этот Ершов и поставил возле палаты охранника. Напугал Соню. Разве за несколько дней я нажил себе таких опасных врагов, что они вознамерились меня убить?

— Конечно, нет. Просто начальник службы безопасности на всякий случай перестраховался. Но кое-что изменилось. Кажется, большие торжества на Бесстыжем острове отменены, в том числе и с вашим участием.

— Вот и прекрасно! — обрадовалась Соня. — Я сегодня же верну полученные деньги.

— Возвращать полученные деньги неразумно, — сказал я. — Но почему вы не посоветуетесь с мужем?

— Я против возвращения денег, — заявил Митя. — Что с возу упало, то пропало. И я уже тебе говорил, Соня, чтобы ты забыла о деньгах вообще. Они у тебя будут всегда.

Разговор приобрёл сугубо семейное направление и меня не касался, поэтому я покинул молодых и поспешил на мясокомбинат, с которого начинались праздничные мероприятия во всех подразделениях и службах «Народной Инициативы» под брендом ежегодного корпоративного праздника, но все знали, что он посвящён очередной годовщине президента концерна.