— У нас работают только трезвенники, — заявил он. — Сегодня наш коллектив идёт в драмтеатр на премьеру трагедии «Царь Фёдор Иоанович».

— Обязательно доложу об этом Андрею Ильичу. Не ожидал, право, не ожидал, найти здесь такой очаг культуры, — я вполне искренне пожал руку директору. — Ваш опыт надо распространить на все предприятия «Народной Инициативы».

«Нет, надо следить за своим враньём, — подумал я, сев в машину. — Ведь никто не требует от меня, чтобы я нёс подобную чушь. Взял и наговорил чёрт знает что! А зачем? Надо хоть в доме для престарелых не разевать свою варежку».

Андрей Ильич шефствовал над заведением для пенсионеров, оказавшихся в конце своей жизни в одиночестве, и не менее двух раз в год, на Рождество и Троицу, посещал его лично, но в свой день рождения доверял выполнить свою миссию другим. На этот раз такой чести удостоился я и, признаюсь, был не в восторге от этого поощрительного знака внимания президента концерна к моей особе.

Однако я зря беспокоился. Старички и старушки заинтересованно выслушали мой доклад об Андрее Ильиче, дружно похлопали в ладоши и преподнесли свои подарки имениннику регионального значения — вышитый гладью портрет юбиляра в дубовой раме и приветственный адрес, под которым подписались все обитатели богоугодного заведения. Не скажу, что это тронуло меня до слёз, но ответное слово я произнёс в некотором волнении. Я вдруг понял, что никто из живущих молодых и здоровых людей, не может быть уверен, что не попадёт сюда на дожитие и не закончит свою жизнь столь прискорбным образом.

Сегодня я — успешный человек, дом у меня — полная чаша, все близкие живы и здоровы, но вот, не дай бог, наедет на мой представительский «Мерседес» груженая фура, и постоянная инвалидность мне, как минимум, будет обеспечена. Буду ли я нужен жене, не сбагрит ли она меня в дом престарелых? На этот вопрос честно ответить не сможет ни она, ни я. И я ничем не отличаюсь от простых смертных, живу, как все, радуюсь тому же, чему радуются нормальные люди, в том же богоугодном заведении. Юбиляр их сегодня осчастливил каждого продуктовым набором в прочном бумажном пакете, на котором красовалась радостная физиономия Андрея Ильича. Но и обо мне он не забыл: на мобильнике нарисовалось сообщение, что мой банковский счёт пополнился суммой, которая была столь большой и потому, что включала в себя и мои премиальные, и расходы на стимулирование друзей «Народной Инициативы».

И первый, о ком я подумал, был Маркин. Этот пожилой сорванец обещал накопать мне компру на Синюгина и сегодня должен был отчитаться о проделанной работе. Его молчание меня встревожило: могло случиться, что продувной, всегда державший нос по ветру журналюга переметнулся на сторону врагов концерна и слил за бабки всё, что ему ведомо дурного о Козыреве, в том числе и то, что нарыл по моему заданию, и подставил меня под удар, объявив своим тайным агентом. В драке важно не растеряться и ударить первым, и законы подлости были известны Маркину гораздо лучше, чем мне.

На мой телефонный звонок он отреагировал не сразу.

— Ты что, ещё не проснулся?

— Вроде этого.

— Надеюсь, ты не забыл моё задание?

— Только этим и занимаюсь.

— И что?

— Когда вы сможете быть под часами?

— Через полчасика.

— Там и поговорим.

У меня отлегло от сердца, кажется, Маркин не сделал заячью скидку, не переметнулся на вражескую сторону, и мы с ним идём по одной тропе.

Все последние пять лет обитатели нашего региона стали усиленно обзаводиться своими автомобилями. Уж не знаю, как это им удавалось сделать, поскольку все до одного, по уверению каждого, они были честными людьми, живущими на одну зарплату, но улицы города превратились в чадящие траншеи.