— Можно и здесь, — осмелел Митя. — Разведём костёр…

— Ни в коем случае! — испугалась Соня. — Меня ищут, и если найдут, то и тебе не поздоровится.

— Кого же ты так боишься?

Соня отвернулась, прошлась взад-вперёд, остановилась и тихо произнесла:

— Всех боюсь, вот кого. Так что ступай куда идёшь.

Митя пожал плечами и, вернувшись на дорожку, продолжил свой путь, чувствуя неудержимое желание повернуться и посмотреть в сторону Сони. Сделав десятка два шагов, остановился и с облегчением услышал частое постукивание каблучков по асфальту. Он повернулся и столкнулся лицом к лицу с девушкой.

— Мне показалось, что кто-то ломится сквозь кусты, — прошептала она, обволакивая Митю долгим туманным взглядом. — Я испугалась… Ведь это так страшно — остаться одной в кромешной темноте.

— А со мной тебе нестрашно? — прошептал Митя и взял её за руку.

— Вроде нет, — она качнулась в его сторону, на мгновение их тела соприкоснулись, и этого оказалось достаточно для того, чтобы Митю ожгло насквозь ещё никогда не испытанным трепетом. Во рту пересохло, он облизал губы и уронил голову на плечо Сони.

— Тебе что, плохо? — встревожилась она.

— Нет, хорошо. Только голова что-то закружилась, — сказал Митя. — Я могу тебя поцеловать?

— Разве про это спрашивают? Но зачем так спешить? Ты ведь меня совсем не знаешь, скорее всего, я так плоха, что не гожусь для тебя даже в случайные подружки.

Митя замешкался с ответом, и вдруг их ослепили автомобильные фары. Хлопнули дверцы, из милицейского «уазика» послышалось:

— Стоять на месте!

Звуковой выстрел из громкоговорителя испугал Соню. Она испуганно вскрикнула и нырнула в кусты. Патрульный с автоматом бросился за ней. Погоня закончилась быстро: послышались вопли пойманной беглянки, громкий вскрик и матерная ругань. Кусты затрещали, и страж порядка выволок на свет автомобильных фар упирающуюся изо всех сил Соню.

— Вот сучка! За руку цапанула зубами, — мент толкнул девушку на капот «уазика». Она изловчилась и пнула его в лодыжку. Мент рассвирепел и, получив удар резиновой дубинкой по спине, Соня разразилась воющим плачем.

— Как вы смеете! — вскричал Митя. — За что вы ударили девушку?

— Заткнись! — крепко ткнул его в бок наручниками прапор. — Нашёл себе девушку! Девушки сейчас спят на своих девичьих постельках, а не шарятся в потёмках на городском пляже в обнимку с подозрительными личностями.

— Это я-то подозрительный? — возмутился Митя.

— А кто же ещё, кроме тебя! А ну выворачивай карманы! А ты, Максим, пристегни девку к сиденью и топай сюда. Парень, я погляжу, с норовом, того и гляди, начнет махать копытами.

Напарник прапора поправил автомат на толстой шее и встал позади Мити, который пребывал в большом смущении. До этой минуты он никогда в жизни не сталкивался с вооружёнными слугами народа, и они своими повадками его устрашили. Но остатки английской демократии ещё теплились в нём, поэтому, собравшись с духом, он заявил:

— Я требую присутствия адвоката!

Прапор выпучил на задержанного налитые кровью глаза и заржал, как стоялый жеребец:

— Адвоката? Макс! Дай ему адвоката!

— Счас! — обрадовался напарник и со свего размаха ударил задержанного обеими ладонями по ушам.

Митя схватился руками за голову и закружился, оседая на корточки. Несильным пинком мент поднял его на ноги и запустил свои лапы в чужие карманы.