|
Я уполномочен сообщить, что лицо это когда-нибудь лично скажет вам свое имя. Когда он это сделает, я не знаю, и никто этого не знает. Годы могут пройти, но вы должны помнить что вы сами ни в каком случае не должны искать случая узнать тайну. Если в душе вашей родится подозрение, держите это подозрение про себя. Причины этого запрещения могут быть очень серьезныя и важныя, но могут быть и простым капризом. Не вам разбирать это. Вы должны свято соблюдать то-что от вас требуется; второе условие состоит в том, что вы должны хранить в тайне, что лицо, которое просит вас молчать, и есть то самое лицо, которому вы будете обязаны своей блестящей будущностью, и тайна известна только этому лицу и мне. Повторяю, это не трудно сделать, не правда ли? но если вы не согласны, то прошу вас теперь же сказать мне об этом. Говорите!
Я опять пробормотал с трудом, что согласен на это условие. — Еще бы нет! Ну, а теперь, м-р Пип, я покончил с условиями. Остается поговорить о подробностях нашего дела. Вы должны знать, что хотя я употребил слово «будущность», но вы уже и в настоящем должны считать себя обезпеченным. В мои руки уже теперь передана сумма денег, вполне достаточная, чтобы вам образовать себя и жить в полное удовольствие. Прошу вас смотреть на меня как на своего опекуна. О! (я собирался благодарить его) я сразу обявляю вам, что мне платят за мои услуги, иначе я бы не явился сюда. Находят нужным, чтобы вы получили лучшее образование, в соответствии с вашим новым положением, и вы, конечно, поймете как важно и как необходимо, чтобы вы сразу принялись за науку. — Я всегда желал учиться. — Ну, будет толковать о том, чего вы всегда желали, м-р Пип, — отрезал он. Будем держаться настоящаго. Если вы теперь желаете этого, то и прекрасно. Должен ли я понять, что вы готовы теперь же поступить под руководство какого-нибудь приличнаго учителя? Так ведь? Я пробормотал:- Да, так. — Хорошо. По моим инструкциям, ваше мнение должно быть принято во внимание. Я не считаю этого разумным, заметьте, но так мне приказано. Есть ли у вас в виду учитель, под руководством которого вы бы желали заниматься. Я никогда ни о каких учителях и не слыхивал, кроме Бидди, и внучатной тетушки м-ра Уопсля, а потому отвечал, что не знаю никакого учителя. — Я знаю одного учителя, который, как мне кажется, будет вам пригоден, — сказал м-р Джагерс. — Я вам его не рекомендую, заметьте; потому что я никогда никого не рекомендую. Джентельмен, о котором я говорю, это некий м-р Матью Покет. Ах! я сейчас же вспомнил эту фамилию. Так звали родственника мисс Гавишам, того самаго Матью, о котором говорили м-р и мисс Камилла, — Матью, которому было указано место в головах у мисс Гавишам, когда она будет лежать мертвою в своем подвенечном наряде на обеденном столе. — Вам знакома эта фамилия? — спросил м-р Джагерс, хитро взглядывая на меня и затем закрывая глаза в ожидании моего ответа. Я отвечал, что слыхал эту фамилию. — О! — сказал он. — Вы слышали эту фамилию. Но вопрос в том, что вы о нем скажете? Я сказал или пытался сказать, что очень обязан ему за рекомендацию… — Нет, юный друг мой! — перебил он меня, качая большой головой. — Выражайтесь точнее. Не умея выразиться точнее, я опять повторил, что очень обязан ему за рекомендацию… — Нет, юный друг мой, — снова перебил он, качая головой и хмурясь и улыбаясь в одно и то же время:- нет, нет, нет; ловко придумано, но не выгорит; вы слишком молоды, чтобы обойти меня. Рекомендация не то слово, м-р Пип. Придумайте другое. Поправившись, я сказал, что очень обязан ему за то, что он назвал мне имя м-ра Матью Покета… — Вот это ближе к истине! — закричал м-р Джагерс. |
