И, конечно, в первые же дни мы купили мебель, прежде чем окончательно переехать в новую квартиру. Если располагать эти покупки по рангам, то есть по значению, то первенствовала несомненно двуспальная диван-кровать, тяжеленное и прочнейшее деревянное сооружение, стягиваемое двумя мощнейшими пружинами, тугая, как барабан, но чрезвычайно прочная — хвала инзенским мебельным дел мастерам. Не менее прочными оказались стол и шифоньер из натурального шпона, кандидаты в раритеты, до сих пор украшающие мой кабинет. Четверть века назад мы купили уйму всякой мебели для заполнения новой, четырёхкомнатной квартиры, но по сравнению с инзенскими покупками они выглядят неказисто, хотя на них имеется много разных прибамбасов: железячек, нашлёпок… только к чему всё это?.. Испокон веков встроенные ящики делались из деревянной фанеры, прочной, как облицовка истребителя И-16. А ящики в новой мебели, производства Ульяновского мебельного комбината, сделаны из пластмассы. Конечно, при малейшем перекосе они ломаются и приходят в негодность.

Закупив самое необходимое, мы поняли, что холодильник не купить. Их просто не было в продаже. Они стояли в магазине, но они не продавались всякому обладателю денежных знаков. К деньгам нужна была ещё сопроводиловка, что сей покупатель является передовиком производства или ещё чем-то выдающейся от прочих людей личностью, и он в порядке поощрения имеет право приобрести холодильник, или шесть гэдээровских стульев, или пылесос «Буран», или ковёр шерстяной 1 м х 2 м, или…

И вот я стою перед председателем райисполкома и мямлю, что жена молодой специалист, нужно бы холодильник заиметь. А Тюгаев смотрит на меня, смотрит, да как рявкнет:

— У меня доярки холодильниками не обеспечены!

Вскоре я переехал в Ульяновск и вот в обед встречаю в ресторане «Волга» на комплексном обеде бывшего инзенского предрика. Знаю, что его и первого секретаря райкома партии сняли, а сейчас они выжидают новые номенклатурные места. Иван Кузьмич весел, доволен жизнью, хотя должность пока не ахти, завхоз ГПИ-10. Но через полгода слышу: один районом командует, другой всем ульяновским спиртом. Жили же люди! Вот так страну и прожили. Кстати, ни один из них не воевал на фронте: отирались в НКВД.

Добавлю по теме ещё один случай из жизни. В Инзенском районе есть село Черёмушки, раньше его, говорят, не очень прилично называли. Так вот приехал я в это село написать о молодой доярке — передовике производства. На ферме сказали, что она дома. Редакционный уазик едва дотащил нас по грязной дороге к хате передовой доярки. Мы с фотокором постучались в ворота, — открыто, входим во двор — никого нет, дверь в хату открыта. Входим — святые угодники! На полную громкость орёт цветной телевизор. На мягкой германской кровати лежит хряк и смотрит телепрограмму. В грязь на полу втоптан импортный ковёр. Взглядом окидываю буфет: полон хрусталя, дорогой посуды. Живут же люди!..

Сорок лет прошло с тех пор, может всё изменилось.

Г рачи прилетели

Эту известную всякому мало-мальски образованному русскому человеку фразу, ибо это название картины русского художника Александра Саврасова, в совсем новом и необычном контексте я услышал от инспектора по оргнабору рабочей силы в отдалённые районы СССР Николая Васильевича. Да, он именно так серьёзно, без всякой ухмылки и произнёс: «Грачи прилетели!..»

— Это точно! — подхватил охотовед Орехов. — Сёдни зашёл в ресторан кружечку бархатного вешкаймского испить, гляжу, а в боковушке для начальства два грача гыгычут. Прилетели, точно прилетели…

Я никак не мог взять в толк, о чём говорят охотовед и инспектор. О каких грачах?.. Стояла середина февраля, в широкие окна райисполкома барабанила настоянная на почти сорокаградусном морозе метель, а тут откуда-то взялись два грача, да таких, что оккупировали ресторанную боковушку, в которую доступ был от председателя колхоза и выше.