— А буфетчице какой прок от этих застолий?.. — поинтересовался я у шофёра.

— Большой!.. Муж у неё не дурак, сейчас на «Волге» разъезжает. А попробуй «Волгу» купить даже за свои деньги? Разрешение на покупку даёт райисполком. А буфетчице «Волга» досталась за копейки. По разнарядке пришла машина на стройку комбината нетканых материалов. Простояла в тёплом гараже полгода. Потом на ней выехали и легонечко тюкнули в столб. Разбили подфарник, помяли бампер. А комиссия делает акт о полной непригодности к эксплуатации. Райисполком этот акт утверждает и через универмаг продаёт «Волгу» буфетчице, которая работает в РПУ — ресторане против универмага. И все дела!

«Червонец» за честность

Давно и далеко я уехал из города своей юности, а нет-нет, да и вспомню его, мой Омск, его бесконечные Северные и Амурские улицы, за которыми в зарослях тополей и клёнов спрятался посёлок первого кирпичного завода, где в бывшем зэковском бараке я встретил юность. В шестнадцать лет начал вкалывать на откатке, окончил вечернюю школу, увидел над заводом первый спутник Земли, услышал из радиоколокола над заводоуправлением радостный голос Юрия Гагарина. Советская вера вошла в меня без всякого понуждения. Я и все, кого я знал, были в первую очередь людьми советской веры, а затем людьми православной или мусульманской культуры.

Население в посёлке было сборным, в основном, деревенские, но и бывших зэков хватало, все они были бывшими политическими. О не-которых из них я уже написал в своих воспоминаниях, и все они вершили реальные преступления, но тот, о котором я сейчас расскажу, сел по 58-й всего лишь из-за своей честности как её понимал.

В начале войны он работал мастером маслоцеха в одном из городков Смоленщины. Цех входил в систему потребительской кооперации, и немцы весьма лояльно отнеслись к мастеру. Попробовав сливочное масло на вкус, они объявили, что цех будет работать на вермахт.

И все были довольны: немцы — маслом, а рабочие — возможностью жить на оккупационные марки, которыми им платили зарплату. Неплохо было и мастеру, который был членом партии большевиков, и, получив от немцев зарплату, не забывал откладывать какую-то от неё часть на партийные взносы, чтобы по этому пункту Устава, когда вернётся советская власть, его не исключили из рядов верных ленинцев.

Был у него школьный портфель, куда он аккуратно складывал взносы, а когда увидел красный флаг над райкомом партии, то достал закопанный в стеклянной банке на огороде партийный билет и отправился погасить свой долг перед партией. В райкоме его честность не поняли и отправили строить кирпичный завод в Омск.

И когда я сейчас слышу, что многие находящиеся сейчас на высоких государственных должностях бывшие коммунисты сохранили партбилеты и в любой момент могут предъявить их, если потребуется, мне вспоминается этот сутулый невзрачный мужчина, живший в барачном общежитии. Эти «сберегатели» партбилетов тоже отправятся платить членские взносы, если коммунисты придут к власти?..

Он не скрывал, что отбывал срок, и я эту историю слышал не один раз.

— Зря ты пошёл в райком, — как-то сказал я.

— Может и не зря. Так мне червонец впаяли, а если бы за мной пришли, весь четвертак был бы моим.

Он нахмурился, закурил и уставился в окно.

Может, и сейчас кое-кто складывает в портфель партийные взносы, чтобы заплатить их, когда коммунисты станут правящей партией?..

Брежнев — мой приятель

Мы с женой, наконец, получили квартиру и были счастливы, что наше полугодовое мытарство без жилплощади закончилось навсегда. Но вот однажды нас смутил звонок в дверь.