|
Но, разумеется, вы наш гость. -- Исключено! Это я беру на себя! И больше ни слова! -- Сейчас Ризенфельд -- прямо Дон-Жуан высшего класса. Он с удовлетворением смотрит на золотую головку в ведерке со льдом. Несколько дам сразу же выказывают живой интерес к нему. Я и тут не возражаю. Шампанское -- это Эрне урок, она слишком скоро выбросила меня за борт. С удовлетворением пью здоровье Ризенфельда, он торжественно отвечает мне тем же. Появляется Вилли. Этого надо было ожидать: он тут завсегдатай. Ауфштейн со своей компанией уходит, и нашим соседом становится Вилли. Он тут же поднимается и приветствует входящую Репе де ла Тур. С ней рядом прехорошенькая девушка в вечернем туалете. Через мгновение я узнаю акробатку. Вилли нас знакомит. Ее зовут Герда Шнейдер, и она бросает пренебрежительный взгляд на шампанское и па нас троих. Мы наблюдаем, не клюнет ли на нее Ризенфельд: тогда мы на этот вечер от него отделались бы; но Ризенфельд поглощен Лизой. -- Как вы думаете, можно ее пригласить потанцевать? -- спрашивает он Георга. -- Я бы вам не советовал, -- дипломатически отвечает Георг. -- Но, может быть, нам позднее удастся как-нибудь с ней познакомиться. Он укоризненно смотрит на меня. Если бы я в конторе не заявил, будто мы не знаем, кто такая Лиза, все легко уладилось бы. Но разве можно было предвидеть, что Ризенфельд попадется на романтическую де ла Тур? А теперь вносить ясность в этот вопрос уже поздно. Романтикам чужд юмор. -- Вы не танцуете? -- спрашивает меня акробатка. -- Плохо. У меня нет чувства ритма. -- У меня тоже. Давайте все-таки попробуем? Мы втискиваемся в сплошную массу танцующих, и она медленно несет нас вперед. -- Ночной клуб, трое мужчин и ни одной женщины -- почему это? -- удивляется Герда. -- А почему бы и нет? Мой друг Георг уверяет, что если приводишь женщину в ночной клуб, то тем самым толкаешь ее на то, чтобы наставить ему рога. -- Кто это, ваш друг Георг? Тот вон, с толстым носом? -- Нет, лысый. Он сторонник гаремной системы и считает, что женщин выставлять напоказ не следует. -- Ну конечно... а вы? -- У меня никакой системы нет. Я как мякина, которую несет ветер. -- Не наступайте мне на ноги, -- замечает Герда. -- Никакая вы не мякина. В вас, по крайней мере, семьдесят кило. Я приосаниваюсь. Нас как раз проталкивают мимо столика Эрны, и сейчас она, слава Богу, меня узнала, хотя ее голова лежит на плече спекулянта с перстнем и он вцепился в ее талию. Какое тут, к дьяволу, соблюдение синкоп! Я улыбаюсь, глядя вниз на Герду, и крепче прижимаю ее к себе. |
