|
-- С какими-то кафешантанными певичками! Не прикасайся ко мне. Кто знает, что ты уже успел подцепить! Но я и не пытался к ней прикоснуться. -- Здесь я по делу. А ты, как ты сюда попала? -- По делу? -- Она резко хохочет. -- По делу! Кто же скончался? -- Основа государства, мелкий вкладчик, -- отвечаю я, и мне кажется, что это очень остроумно. -- Таких хоронят здесь каждый день. Но на его надгробии -- не крест, а мавзолей, чье имя -- биржа. -- И такому типу, такому гуляке я доверяла, -- продолжает Эрна, как будто я опять ничего не ответил. -- Между нами все кончено, господин Бодмер! Георг и Ризенфельд ведут в гардеробе бой за свои шляпы. Я вижу, что Эрна все хочет свалить на меня, хотя я ни в чем не виноват. -- Послушай, -- возмущаюсь я, -- а кто мне сегодня еще заявил под вечер, что не может выходить из-за адской головной боли? И кто отплясывал тут с толстым спекулянтом? У Эрны белеет нос. -- Ах ты, низкий рифмоплет, -- язвительно шипит она, словно брызгая купоросом. -- Списываешь стихи про покойников, и уже вообразил себя невесть кем? Научись сначала прилично зарабатывать, чтобы вывести даму в свет. Только и знаешь, что свои пикники на лоне природы! Под шелковые майские знамена! Удивительно, как это я не рыдаю от сострадания! Шелковые знамена -- это цитата из моего стихотворения, которое я сегодня послал ей. В душе я прямо-таки пошатнулся, но на лице моем -- усмешка. -- Не будем отклоняться, -- заявляю я. -- Кто пойдет отсюда домой с двумя почтенным дельцами? А кто -- с кавалером? Эрна изумленно смотрит на меня. -- Что же, я должна, по-твоему, одна тащиться ночью по улице, как ресторанная шлюха? За кого ты меня принимаешь? Думаешь, мне очень приятно, чтобы со мной заговаривал каждый хам? Ты Что -- спятил? -- Незачем было вообще являться сюда. -- Ах, так? Скажите пожалуйста! Ты уж намерен командовать? Мне, видите ли, выход запрещен, а тебе можно шляться где угодно. Что еще прикажешь? Может, сесть тебе чулки вязать? -- Она язвительно хохочет. -- Он, видите ли, лакает шампанское, а для меня хороша была и зельтерская да пиво или молодое вино -- какая-нибудь паршивая кислятина? -- Не я заказал шампанское, а Ризенфельд! -- Конечно! Всегда святая невинность, эх ты, учитель! Знать тебя больше не хочу! Не обременяй меня своим обществом! От ярости я не в силах слова вымолвить. Подходит Георг и отдает мне мою шляпу. Появляется и спекулянт Эрны. Парочка удаляется. -- Слышал? -- обращаюсь я к Георгу. -- Отчасти. Зачем ты споришь с женщиной? -- Да я не собирался спорить. Георг смеется. Как бы он ни был пьян, даже если бы пил вино ведрами, голова его всегда остается ясной. -- Не поддавайся им. |
