|
- Его? - Всех нас, заедино. Отец ударил кулаком по столу, так что свеча, выскочив из подсвечника, погасла; в темноте раздалось рычание: - Что ты мне, словно девка, всё про любовь говоришь? Чтоб не слыхал я этих слов! Зажигая свечу, Никита тихо сказал: - Не надо бы Олеше ходить на бои. - Это - чтобы люди смеялись: испугался Артамонов! Ты - молчи, пономарь! Сморчок. Изругав всех, Илья через несколько дней, за ужином, сказал ворчливо-ласково: - Вам бы, ребята, на медведей сходить, забава хорошая! Я хаживал с князь Георгием в рязанские леса, на рогатину брали хозяев, интересно! Воодушевись, он рассказал несколько случаев удачной охоты и через неделю пошел с Петром и Алексеем в лес, убил матерого медведя, старика. Потом пошли одни братья и подняли матку, она оборвала Алексею полушубок, оцарапала бедро; братья все-таки одолели ее и принесли в город пару медвежат, оставив убитого зверя в лесу, волкам на ужин. - Ну, как твои Артамоновы живут? - спрашивали Баймакову горожане. - Ничего, хорошо. - Зимой свинья смирна, - заметил Помялов. Вдова, не веря себе, начала чувствовать, что с некоторой поры враждебное отношение к Артамоновым обижает ее, неприязнь к ним окутывает и ее холодом. Она видела, что Артамоновы живут трезво, дружно, упрямо делают свое дело и ничего худого неприметно за ними. Зорко следя за дочерью и Петром, она убедилась, что молчаливый коренастый парень ведет себя не по возрасту серьезно, не старается притиснуть Наталью в темном углу, щекотать ее и шептать на ухо зазорные слова, как это делают городские женихи. Ее несколько тревожило непонятное, сухое, но бережное и даже как будто ревнивое отношение Петра к дочери. "Не ласков будет муженек". Но однажды, спускаясь с лестницы, она услыхала внизу, в сенях, голос дочери: - Опять на медведя пойдете? - Собираемся. А что? - Опасно, Алешу-то задел зверь. - Сам виноват - не горячись. Значит - думаете обо мне? - Я про вас ничего не сказала. "Ишь ты, шельма, - подумала мать, улыбаясь и вздохнув. - А он - простак". Илья Артамонов всё настойчивее говорил ей: - Поторопись со свадьбой, а то они сами поторопятся. Она видела, что надо торопиться, девушка плохо спала по ночам и не могла скрыть, что ее томит телесная тоска. На Пасху она снова увезла ее в монастырь, а через месяц, воротясь домой, увидала, что запущенный сад ее хорошо прибран, дорожки выполоты, лишаи с деревьев сняты, ягодник подрезан и подвязан, - и всё было сделано опытной рукою. |
