— Соглашайся, Эми. — Ян подмигивает со значением. — Это хорошая сделка. Ты всегда сможешь гордиться тем, что исправила закоренелого грешника одним своим словом.

Да они сговорились издеваться над слабой женщиной! Если станут продолжать в том же духе, я их самих на вертеле изжарю. Чопорно и деликатно, как советует Джонни… Джон.

— Гиджи-и-ил! — неожиданно орет предмет моих размышлений куда-то в синеющий окоем. И я вижу, что к нам спешит девушка-тагалка, проявляясь на фоне сияющего, пусть и не белого, скорее кремового песка алой каплей крови, заставкой для туристического сайта: маленькая аккуратная фигурка в красном платье, бьющемся на ветру, на голове поднос с фруктами, уложенными аккуратной пирамидкой.

Подойдя, девчонка выдает длинную фразу на тагалоге, предназначенную не нам. Джон отвечает, явно раздражаясь от того, что тагалка не сводит глаз с меня и Эмиля, задавая миллион вопросов — как будто ей все равно, о чем говорить, лишь бы продолжать разговор.

— Это Гиджил, — наконец представляет Джон свою подружку.

Эмиль почему-то начинает хихикать, как девчонка.

— А с сестрой поделиться? — толкаю я его.

— Никогда! — сверкает глазами Эмка. — Смеялась надо мной из-за кофе — вот терпи теперь.

— Как тебе не стыдно светить перед девушками такой похабщиной? — неожиданно возмущается Ян, глядя на то, как Джон в одной майке, сверкая фигурой Ребиса на предплечье, перекладывает с подноса к яме какие-то клубни. — Нельзя было обойтись одним пенисом на теле — тем, что природа дала?

— Моя татуировка здесь никого не шокирует, — ухмыляется Джон. — Особенно тех, кто рос в семьях масонов.

— А на Филиппинах есть масоны? — вырывается у Эмиля.

Ладно, будем считать, любой на его месте изумился бы.

Но Джон почему-то придает много значения фразе Эмиля, чересчур много. Он отрывается от своего драгоценного мяса, «английской вдовушки», кислой от каламанси, горькой от лука и перца, подходит, присаживается на корточки и, положив руки нам на колени, будто объединяет нас своими длинными руками в масонскую Лучезарную дельту.

— Целая община, — произносит Джон. — Триста шестьдесят лож, шестнадцать с половиной тысяч членов.

— Угли прогорели, — произношу я раньше, чем Эмиль успевает сболтнуть лишнего.

И Джон покорно возвращается к яме.

Глава 3. Рыцарь королевского топора

Ян

Гиджил, оказывается, отлично говорит по-английски. А я-то думал, на островах все предпочитают таглиш. Пока Джон закрепляет во вращателе метровый вертел, пугающе похожий на стрелу большого лука, а близнецы молча цедят свои сок и пиво, мы с девчонкой болтаем обо всем подряд: о том, что надвигается тайфун, но старики считают, он пройдет стороной, что Джон сумасшедший — жарить мясо возле пляжа, где полно песка и любой порыв ветра испортит всю еду, что сопровождающие меня существа похожи на демона, которого, Гиджил точно знает, уже много лет пытается вызвать один человек. Какой человек? Да был тут такой… старый рыцарь королевского топора.

Рыцарь. Королевского. Топора. Что?!

Старательно храня бесстрастное выражение лица, вытаскиваю телефон, извиняюсь перед филиппинкой и начинаю копаться в девайсе, якобы по делу звоню. Не зря тема масонов всплыла, ой не зря. Я не Шерлок Холмс, сто сортов грязи по виду различать, распознавать по коротким ногтям медсестер и держать в голове десятки масонских званий.