Ян

Странно, что после слов якудзы мы не бросаемся на выручку отцу и сыну Кадошам — хотя, казалось бы, чего ждать? Мы ведь можем забрать пострадавших раньше, чем парамедики, чем полиция, чем кто бы то ни было с неуместными вопросами и скучными версиями, почему двух белых туристов похитили средь бела дня, но вскоре освободили без участия местных госслужб.

Вот только я не уверен, что Джона удастся вернуть. Похитители наверняка оставят его себе, как заложника и материал для опытов. Нормальные люди, пусть и очень жестокие, подумают: Кадош-старший прогнется под угрозой потери сына. Откуда им знать, что Ребису неведомо смирение, что он скорее пожертвует Джоном, чем изменит целям клана? Кадош-старший всегда жертвовал им, своим первенцем, с момента зачатия. Отчего бы сейчас не пожертвовать Джоном Кадошем, вечным заложником? Чем этот случай отличается от прочих?

— Возможно, мы должны дать ИМ время, — произносит Эмилия, делая ударение на слове «им». От этого все только сильнее запутывается: кому ИМ? Ребису и Джону? Бойцам Короля? Киднепперам, чья задача — доказать Ребису, что он не всемогущ, а Джону — что существуют вещи, способные напугать даже его?

Эми смотрит на якудзу с выражением лица «Я собираюсь сделать кое-что и ты мне поможешь». Ненавижу его.

— Вы решили предоставить отцу свободу выбора? — широко улыбается Король. — Похвально.

Очередной фразы-загадки японца мне не понять, думай я над разгадкой хоть целый год.

— Ребис должен выбрать: гмар тиккун или власть над миром. — В ответ на безмятежную улыбку Короля на лице Эми расцветает звериный оскал, так могла бы улыбаться акула. — Если он займется созданием Адама Кадмона, то не сможет одарить бессмертием уже живущих. Более того, Абба Амона обречет их на безнадежное и бесславное вымирание. А человечество этого не захочет, да, не захочет.

— Стоп! — вырывается у меня. — Или попросите меня уйти, или объясните мне, наконец, то, чего я не знаю.

— Соматическая генотерапия, — коротко отвечает Эмилия и, видя мое недоумение, устало качает головой. — Слушай, где ты провел последние пятнадцать лет? За шкафом? Об этом писали даже желтые газетенки вроде твоей.

Я, в свою очередь, тоже делаю лицо, которое Эми ненавидит: «Меня ты этим не проймешь!» — и перевожу взгляд на ее брата. Эмиль не пытается унизить меня еще больше и охотно рассказывает, как можно использовать ген-редактор прямо сейчас: нет лучше средства, чтобы восстановить участки хромосом, утраченные при болезнях и старении. Ребису предложат выбор: формировать генотип идеального человека, живого, телесного Адама Кадмона — или лечить от старости тех, кто в силах заплатить за вечную молодость. Превращение избранных клиентов в совершенство — или совершенство для всего человечества. Власть, которая сотворит из Абба Амоны живое божество, или поистине божественная роль — без власти, без славы… без денег. Во имя новой человеческой расы, нового витка творения.

Мечта об идеальном человеке или о гениальном ребенке — удел девиц на выданье, но не предпринимателей. Те, кто похитил Ребиса, ищут другой выгоды: им не ключик к гмар тиккун подавай, а соматическую генотерапию, несущую здоровье и омоложение — избранным счастливцам. Конечно, деловое окружение Ребиса внакладе не останется, что бы тот ни выбрал. За ген, который сделает население Земли идеальным в физическом, а может, и в умственном отношении, передерутся все медицинские корпорации. Тот, кто будет контролировать поток лицензий, сертификатов, генного материала и прочей благодати, станет апостолом Петром, вахтером рая. И получит от раздачи пропусков столько, сколько апостолу и не снилось.