- Справедливо, без всякого сомнения, прошептал Тотл, которого бодрость быстро исчезала.

- Так начинай же прокладывать дорожку, сказал Парсонс, которые, пустив в оборот несколько денег, принял на себя обязанность распорядителя.

- Начну, начну, сейчас, отвечал Тотль, в сильном смущении.

- Да ты скажи ей что-нибудь.... какой ты странный человек! снова напал Парсонс. - Неужели ты не можешь сказать ей какой нибудь комплимент?

- Не теперь! нельзя ли подождать до после-обеда? отвечал застенчивый Тотль, всеми силами стараясь отсрочить роковую минуту.

- Помилуйте, джентльмены! сказала мистрисс Парсонс: - вы чрезвычайно учтивы: вместо того, чтоб, по обещанию, везти нас в Бюла-Спа, вы целое утро пробыли в Лондоне и, возвратясь оттуда, шепчетесь между собой, не обращая на нас никакого внимания.

- Мы говорим, душа моя, о деле, которое отняло у нас целое утро, отвечал Парсонс, бросая выразительный взгляд на Тотля.

- Скажите пожалуста, как быстро пролетело утро! сказала мисс Лиллертон, обращаясь к золотым часам, которые при важных случаях постоянно заводились, - нужно ли было, или нет.

- Мне кажется, что оно прошло весьма медленно, кротко заметил Ваткинс Толь.

"Вот так! браво!" шептал мистер Парсонс.

- Неужели? сказала мисс Лиллертон, с видом величественного изумления.

- И я приписываю эту медленность единственно необходимому отсутствию моему из вашего общества, сударыня, сказал Ваткинс: - и из общества мистрисс Парсонс.

В течение этого непродолжительного разговора дамы направляли свое шествие к дому.

- К чему ты приплел к этому комплименту мою Фанни? спросил Парсонс, следуя за дамами. - Знаешь ли, что этим ты совершенно испортил эффект.

- Помилуйте! без этого было бы слишком явно, отвечал Ваткинс Тотль: - черезчур было бы явно.

- Он чисто-на-чисто с ума сошел! шептал Парсонс жене своей, при входе в гостиную: - помешался на скромности да и только!

- Скажите! воскликнула Фанни: - я в жизни не слышала ничего подобнаго.

- Мистер Тотль, вы видите у нас сегодня весьма обыкновенный обед, сказала мистрисс Парсонс, когда сели все за стол:- мисс Лиллертон мы считаем за свою и, без сомнения, не принимаем и вас за чужого человека.

Мистер Ваткинс Тотль выразил надежду, что семейство Парсонса никогда не принимало его за чужого.

- Марта, сними крышки, сказала мистрисс Парсонс, распоряжаясь переменой декорации с величайшим беспокойством.

Приказание было исполнено, и на одном конце стола появилась пара холодных птиц, с языком и прочими принадлежностями, а на другом - жареная часть телятины. На одной стороне стола красовались на зеленом блюде два зеленые соусника, а на другом - шпигованный кролик, под коричневым соусом, с приправой из лимона.

- Мисс Лиллертон, сказала мистрисс Парсонс: - чем прикажете просить вас?

- Благодарю вас, не беспокойтесь; я попрошу мистера Тотля передать мае кролика.

Ваткинс смутился - затрепетал - передал кролика - и разбил стакан. Лицо хозяйки дома, озаренное до этого улыбкой, вдруг страшно изменилось.

- Чрезвычайно жаль, пробормотал Ваткинс, прибегая, в крайнем смущении, к тому же кролику, к зелени и к маслу.

- Беда невелика, отвечала мистрисс Парсонс, таким голосом, в котором ясно обнаруживалось, что беда была очень велика, и в тоже время начала управлять поисками мальчика, который шарил под столом обломки битого стакана.