- Я полагаю, сказала мисс Лиллертон: - что мистеру Тотлю известен штраф, которому в подобных случаях подвергаются холостяки: за один стакан должно заплатить по крайней мере дюжину.

Мистер Габриэль Парсонс убедительнейшим образом прижал ногу своему приятелю. В этих словах заключался явный намек, что чем скорее Ваткинс бросит холостую жизнь и избавят себя от подобных штрафов, тем лучше. Мастер Ваткинс Тотль видел это замечание в том же свете и с таким присутствием духа предложил мистрисс Парсонс выпить с ним вина, какое при всех других обстоятельствах показалось бы крайне изумительным.

- Мисс Лиллертон, сказал Габриэль: - могу ли я просить вас?

- Извольте, с величайшим удовольствием.

- Тотль, помоги мисс Лиллертон; передай графинв. Благодарю.

(Пантомимный разговор со стороны Парсонса не прекращался.)

- Скажи, Тотль, бывал ли ты когда нибудь в Суффолке? сказал хозяин дома, сгарая нетерпением рассказать одно из семи запасных своих приключений.

- Никогда, отвечал Тотль, прибавив, в роде оговорки, что он бывал когда-то в Девоншэйре.

- Вот как! отвечал Габриэль. - А со мной в СуФфолке случилось весьма замечательное приключение, уже много лет тому назад. Неужели тебе не случалось слышать, как я рассказывал об этом?

Мистеру Ваткинсу Тотлю случалось слышать эту историю из уст Парсонса раз четыреста; но, без сомнения, при этом случае он выразил величайшее любопытство и обнаружил крайнее нетерпение выслушать ее в четыреста-первый раз. Вследствие этого мистер Парсонс приступил к рассказу, на зло всем остановкам, которым, как наши читатели, вероятно, замечали, хозяин дома в подобных случаях часто подвергался. Мы постараемся объяснить на деле эти остановки.

- В бытность мою в Суффолке.... начал мистер Парсонс.

- Марта! возьми прочь холодное, сказала мистрисс Парсонс. - Извини, пожалуста, мой друг!

- В бытность мою в Суффолке, снова начал мистер Парсонс, бросив нетерпеливый взгляд на жену, которая показывала вид, что вовсе не заметила этого: - тому уж много лет назад, обстоятельства заставили меня съездить в город Кладбище св. Эдмунда. По дороге мне предстояло останавливаться на главных станциях; поэтому, для лучшего удобства, я поехал в кабриолете. Я выехал из Судбири в темную ночь около девяти часов; пора была зимняя, дождь лил как из ведра, ветер завывал между деревьями, рассаженными по краям дороги, и я принужден был ехать шагом; ночь такая была темная, что я с трудом мог различать мои собственные руки....

- Джон! прервала мистрисс Парсонс, тихим и вместе с тем сердитым голосом: - пожалуста не разлей ты супа.

- Фанни! сказал Парсонс, с сильным нетерпением: - мне бы очень хотелось, чтобы ты отложила свои хозяйственные наставления до более удобного времени. Согласись, мой друг, что эти постоянные прерывания весьма неприятны.

- Друг мой, я не прерывала тебя, сказала мистрисс Парсонс.

- Но я говорю, что вы прервали мой рассказ, с видом упрека сказал мистер Парсонс.

- Какой же ты странный, мой друг! Я должна же наконец смотреть за прислугой и приказывать ей. Я совершенно уверена, что еслиб Джон пролил суп на новый ковер, то ты же первый поставил бы это в вину мне, увидев завтра по утру пятна на ковре.

- Ну, хорошо, хорошо! равнодушно сказал Габриэль, убежденный, что если дело коснулось до ковра, то ему следовало оставить свои возражения. - Кажется, я сказал, что ночь была такая темная, что я с трудом мог различать мои собственные руки. Дорога была совершенно безлюдная, и уверяю тебя, Тотль (последния слова были сказаны с намерением завладеть блуждающим вниманием Тотля, которое было отвлечено конфиденцияльным переговором между мистрисс Парсонс и Мартой, сопровождаемым передачею огромной связки ключей), уверяю тебя, Тотль, что чувство моего одиночества начинало сильно тревожить меня.