- Очень хорошо, отвечал посланный, присовокупляя конфиденцияльнымь тоном: - я советовал бы друзьям джентльмена покончить дело это разом, это, знаете, не стоят того, чтобы заводить историю; при том же начальник наш, в случае неустойки, знает, какие должно принять меры.... он у нас человек не промах.

Сказав эти вразумительные, особливо для Парсонса, слова, значение которых дополнялось разнообразными киваньями и миганьями, джентльмен в жолтых сапогах снова поместился в кэб, который быстро покатился по отлогому спуску и вскоре скрылся из виду. Мистер Габриэль Парсонс, очевидно погруженный в глубокие размышления, продолжал еще ходить взад и вперед по садовой дорожке. Результат его размышлений, по видимому, был совершенно удовлетворительный для него самого, потому что он быстро побежал в комнаты, сказал, что весьма важное дело отзывает его в город, что он уже послал сообщить об этом мистеру Ваткинсу Тотлю, и что к обеду они возвратятся вместе. Одевшись на скорую руку, он сел в кабриолет и вскоре заходился уже на пол-дороге к заведению мистера Соломона Джакобса (как уведомлял об этом мистер Ваткинс Тотль) в улице Курситор, близь Чансри-Лэна.

Когда человек сильно стремится достичь чего нибудь и имеет в виду специяльный предмет, достижение которого зависит от совершения дороги, то препятствия, встречаемые по дороге, не только бывают безчисленны, но как будто нарочно являются для подобного случая. Замечание ни под каким видом не новое, и мистер Габриэль Парсонс испытал его неприятную справедливость его в течение своего пути. Разные препятствия мешали спокойствию и быстроте езды Габриэля Парсонса по улицам мало посещаемым; эти препятствия суть: поросята, ребятишки и старухи. При описываемом нами случае, поросята пировали над капустными стеблями, ребятишки играли в волан на самой дороге, а старухи, с корзиной в одной руке и ключами от уличных дверей в другой, непременно переходили через улицу почти под самой головой у лошади, так что мистер Парсонс выходил из себя от досады и почти охрип от беспрестанных криков. В улице Флит сделалась полная "остановка", в которой людям в экипажах выпадает на долю непоследнее удовольствие сохранять неподвижность в течение по крайней мере полу-часа и завидовать скромным пешеходам. Наконец мистер Габриэль Парсонс поворотил к Чансри-Лэну, и после некоторых распросов (с этой местностью он быль вовсе незнаком) ему показали улицу Курситор, где он вскоре очутился против дома мистера Соломона Джакобса. Поручив свой экипаж одному из четырнадцати мальчиков, преследовавших его с противоположной стороны Блэкфрэйарского моста, в надежде, что услуги их понадобятся, мистер Габриель Парсонс перешел через улицу и постучался в наружную дверь, верхняя часть которой была стеклянная и загорожена, под симметрию окон всего дома, железными решетками, окрашенными белой краской, - вероятно, для устранения угрюмого их вида.

На стук мистера Парсонса выбежал рыжеволосый, с жолто-бледным лицом и сердитым взглядом, мальчишка. Осмотрев посетителя сквозь верхнюю часть двери, он приложил огромный ключ к огромному деревянному возвышению, обозначавшему замок. Это возвышение вместе с гвоздями, которыми околочена была панель, придавала двери наружность, усыпанную бородавками.

- Я хочу видеть мистера Ваткинса Тотля, сказал Парсонс.

- Джэм! это тот самый джентльмен, который поступил сегодня по утру! закричал голос с вершины кухонной лестницы.

Голос этот принадлежал какой-то женщине, высунувшей подбородок свой на одну линию с горизонтом коридорного пола.

- Джентльмен этот в кофейной.

- Пожалуйте наверх, сэр, сказал мальчик, открывая дверь на столько, сколько требовалось, чтобы не прижат Парсонса, и делая двойной оборот ключа, едва только Парсонс миновал отверстие. - Пожалуйте в первый этаж, в первую дверь направо.