Убийства и страдания. Так что замолчите!

     Раздался треск ломающегося дерева, и прогрохотал выстрел.

     - Уоллес,  как  ты  там?  -  закричала  Бет.  Юноша  вышел  на  верхнюю

ступеньку лестницы.

     - Один  допрыгнул  до окна. С ним покончено. Но через луга бегут новые,

фрей Мак-Адам. Не меньше пятидесяти.

     - Ставни  для  них  не  препятствие, - сказал Диакон, вытащил пистолет,

пошатнулся  и привалился к стене. Бет посмотрела на него. Он весь посерел от

усталости  и  боли. Она подхватила его и подвела к креслу. Когда он сел, она

увидела, что ее ладонь вся в крови.

     - Вы ранены, - сказала она.

     - Не в первый раз.

     - Дайте-ка я посмотрю.

     Он  повернулся,  не  вставая.  Сзади  его  старая  овчинная куртка была

разорвана.  На  спине  под  ней зияла рваная рана, окруженная ссадинами. Она

вспомнила,  как  переломились  жерди  изгороди,  когда  о  них ударилось его

щуплое тело.

     - Возможно, у вас ребра сломаны.

     - Жить я буду. Я должен жить. Мередит нагнулся через ее плечо.

     - Дайте  я  посмотрю,  - сказал он. - Я врач. Они с Бет помогли Диакону

встать,  сняли  с  него куртку и разорванную рубашку. Мередит бережно ощупал

рану.

     Старик ни разу не застонал.

     - Не  меньше  двух  ребер,  -  определил  Мередит.  В  глубине  комнаты

заплакал младенец.

     - Его  надо покормить, - сказала Бет, но молодая женщина, съежившаяся в

кресле,  не шелохнулась. Бет подошла к ней и увидела, что ее глаза смотрят в

пустоту.  Бет  расстегнула  пропитанную  потом  кофту и приложила младенца к

набухшей   материнской   груди.   Он   начал  сосать,  женщина  застонала  и

расплакалась.

     - Будет,  будет!  -  сказала  Бет. - Все теперь хорошо. Погляди-ка, как

она сосет! Совсем изголодалась.

     - Он мальчик, - прошептала его мать.

     - Ну  конечно.  Я  что-то совсем поглупела! - пожаловалась Бет. - Такой

красивый! И настоящий силач.

     - Мой  Джош  был силачом, - сказала молодая женщина. - Они оторвали ему

голову.

     Ее глаза снова наполнились слезами, ее начал бить озноб.

     - Думай  только  о маленьком, - быстро сказала Бет. - Важнее его ничего

нет, понимаешь?

     Женщина  кивнула,  но Бет поняла, что она снова впадает в забытье, и со

вздохом  вернулась  к  Мередиту и Диакону. Молодой врач разрезал скатерть на

бинты. Когда Мередит закончил перевязку, старик потрогал его за рукав.

     - Я  сожалею,  сынок,  -  сказал  он.  -  Надеюсь, ты простишь мои злые

слова. Мередит устало кивнул.

     - Простить  вас  мне легче, чем себя самого. Никогда еще я не испытывал

подобного страха и невыразимо стыжусь себя.

     - Дело  прошлое, малый.