|
Понимаете, мсье Хоуард, во Франции это не принято. - Я знаю, - сказал старик. - Джона не слишком заботили правила приличия. И хороший костюм он вам купил? - Очень красивый, - улыбнулась она. - Американский, очень элегантный, серебристый с зеленым. Просто прелесть, так приятно было в нем показаться. - Вот видите, - сказал Хоуард. - А в музей вы не могли бы пойти в таком костюме. Ошарашенная Николь посмотрела на него круглыми глазами. - Но ведь... - начала она, потом рассмеялась. - Было бы презабавно. - И опять улыбнулась. - Мсье, вы говорите нелепости, совсем как Джон. В четыре часа поезд подошел к маленькой станции Ландерно. Они с облегчением вышли из вагона, Николь сняла на платформу всех детей, кроме Ронни, который непременно хотел слезть сам. Вытащили из багажного вагона коляску, уложили в нее остатки провизии и сунули туда же котенка. У выхода не было охраны, и они прошли в город. Ландерно - маленький городок, всего шесть или семь тысяч жителей; это сонный уголок на берегу капризной реки, впадающей в Брестскую бухту и потому подвластной приливам и отливам. Городок выстроен из серого камня и лежит на холмистой равнине, по ней там и сям разбросаны рощицы; это напомнило Хоуарду Йоркшир. После жары и духоты вагона воздух был особенно свеж и приятен, слабый солоноватый запах подсказывал, что уже недалеко до моря. Немцев в городке оказалось немного. Лишь несколько немецких грузовиков виднелось под платанами на площади у реки. Те немцы, которые попадались на глаза, похоже, чувствовали себя не в своей тарелке и старались не привлекать внимания жителей, зная, что люди здесь сочувствуют англичанам. И очень старались держаться повежливей. На улицах солдаты встречались редко - серолицые, усталые, слонялись они по двое, по трое и равнодушно оглядывали чужой город. И вот что поразительно - они, кажется, просто не умели смеяться. Хоуарда и Николь никто не окликнул, они пересекли весь городок и вышли на проселочную дорогу, ведущую к югу. Из-за детей шли не спеша; старик уже приноровился к их медлительности. Дорога была совсем пустынна, и дети разбредались по сторонам как вздумается. Впереди лежала открытая, чуть всхолмленная местность. Хоуард позволил Розе и Виллему снять башмаки и идти босиком; Николь отнеслась к этому не слишком одобрительно. - Это не подходит к нашей роли, - сказала она. - В нашей среде так не поступают. - Здесь нет строгих судей, - возразил старик. Она согласилась, что сейчас соблюдать условности не столь важно, и они побрели дальше; Биллем и Пьер катили коляску. Впереди в небе показались три самолета; они шли на высоте около двух тысяч футов, уверенно направляясь на запад. На Розу нахлынули воспоминания. - Мсье, - закричала она, - смотрите! Три самолета! Скорей ляжем в канаву! - Не волнуйся, - ровным голосом сказал старик. - Они нам ничего плохого не сделают. |
