|
Я все это уладил. Навоз пошлют на одноконной повозке. Вы будете править лошадью, мсье, мадемуазель и дети поедут с вами. - Похоже, что дело верное, - сказал Хоуард. - Едва ли это покажется подозрительным. Аристид окинул его взглядом. - Только вам надо одеться похуже. Я достану что-нибудь подходящее. - А как мы завтра ночью встретимся с Фоке? - спросила Николь. - Завтра вечером, в девять часов, Фоке придет в кабачок на пристани. Прикинется, будто он под хмельком, и спросит "ангельского перно". Такого напитка нет. По этому вопросу вы его и узнаете. А дальше действуйте сами. Хоуард кивнул. - А как нам добраться до фермы Кентена? - Я вас подвезу на своей машине. Его ферма - не доезжая Ланнили, так что это не опасно и никто ни о чем не спросит. Но там мне придется вас оставить. - Он с минуту подумал. - От Кентена выезжайте около пяти, не раньше. Тогда будет понятно, если вы попадете в Аберврак только вечером, когда уже стемнеет, и там, у Лудеака, заночуете. - А как с Лудеаком и Кентеном, мсье? - спросила Николь. - Знают они, что мсье Хоуард с детьми хочет бежать из Франции? - Не беспокойтесь, мадемуазель. По нынешним временам это не редкость. Они знают все, что хотели знать, и им заплачено. Это мои добрые друзья. - Теперь я должен расплатиться с вами, мсье, - сказал Хоуард. И они подсели к столу. Немного погодя пошли спать; за этот день Хоуард отдохнул и теперь спал хорошо. Наутро он вышел к кофе, чувствуя себя лучше, чем все последние дни. - Выедем после завтрака, - сказал Аристид. - Будет самое время. И вот что, мсье, я достал для вас одежду. Она вам не очень-то понравится, но иначе нельзя. Да, этот костюм старику совсем не понравился. Грубая, очень грязная, вся в пятнах фланелевая рубаха, рваные синие холщовые штаны, грязная брезентовая куртка, которая некогда была ржаво-кирпичного цвета, и черная бретонская шляпа с обвисшими полями. Вполне под стать этому наряду были деревянные сабо, но тут старик решительно запротестовал, и Арвер дал ему пару отвратительных дырявых башмаков. Хоуард уже несколько дней не брился. Когда он вошел в кухню, Николь весело улыбнулась. - Очень хорошо, - сказала она. - Теперь, мсье Хоуард, вам бы еще повесить голову и немножко открыть рот... вот так. И ходить надо медленно, словно вы очень, очень старый. И очень глухой, и очень бестолковый. Я буду объясняться вместо вас. Арвер обошел вокруг Хоуарда, придирчиво его осмотрел. - Думаю, немцам тут не к чему придраться, - сказал он. Все утро они старательно обдумывали, не надо ли еще как-то изменить свой облик. Николь осталась в том же черном платье, но Арвер заставил ее немного запачкать материю и надеть башмаки его жены, старые-престарые, на низком каблуке. Да еще голову и плечи девушка окутала шалью госпожи Арвер. В таком виде Николь тоже заслужила его одобрение. Дети почти не нуждались в маскировке. Все утро они играли у пруда, где плавали утки, изрядно перепачкались, и на смотру стало ясно, что они и так хороши. |
