|
- По-вашему, это... разумно? - Нет, - признался Кэвено. - Но я так решил. Он прошелся по комнате и снова сел. - Я уже говорил с Фелисити, - сказал он. - Я должен остаться там. Даже при германской оккупации у нас будет много работы. Будет не очень-то приятно. Будет нелегко. Но дело того стоит. - Разве немцы позволят Лиге продолжать работу? - Нам твердо обещано, что позволят. - А что думает об этом ваша жена? - спросил Хоуард. - Думает, что я правильно решил. Она хочет вернуться со мной в Женеву. - Вот как! Кэвено повернулся к нему. - Правду сказать, потому я к вам и пришел, - сказал он. - Должно быть, нам придется трудно, пока война не кончится. Если союзники победят, то победят только применив блокаду. В странах, занятых немцами, будет довольно голодно. - Да, наверно. - Хоуард смотрел на Кэвено с удивлением. Не думал он, что в этом рыжем человечке столько спокойного мужества. - Но вот дети... - виновато сказал тот. - Мы подумали... Фелисити пришла мысль... Вы не могли бы взять их с собой в Англию? - И продолжал торопливо, прежде чем Хоуард успел вставить хоть слово: - Надо только отвезти их к моей сестре в Оксфорд. Нет, лучше я дам телеграмму, и сестра встретит вас в Саутгемптоне с автомобилем и отвезет их к себе в Оксфорд. Боюсь, мы просим невозможного. Если вам это слишком трудно... Мы, конечно, поймем. Хоуард растерянно посмотрел на него. - Дорогой мой, я бы рад помочь вам. Но, признаться, в мои годы я плохой путешественник. На пути сюда в Париже я два дня был совсем болен. Мне ведь почти семьдесят. Было бы вернее, если бы вы поручили детей кому-нибудь покрепче. - Может быть, - сказал Кэвено. - Но ведь никого другого нет. Тогда придется Фелисити самой отвезти детей в Англию. Помолчали. Потом Хоуард сказал: - Понимаю. Она не хочет ехать? Кэвено покачал головой. - Мы с ней не хотим расставаться, - сказал он почти жалобно. - Ведь это, может быть, на годы. Хоуард широко раскрыл глаза. - Поверьте, я сделаю все, что в моих силах, - сказал он. - А насколько разумно отправлять детей со мною, это уж вам решать. Если я умру в дороге, это, пожалуй, доставит много беспокойства и вашей сестре в Оксфорде и детям. - Я вполне готов пойти на такой риск, - с улыбкой сказал Кэвено. - Он невелик по сравнению со всем, чем мы сейчас рискуем. Старик медленно улыбнулся. - Ну что ж, я прожил семьдесят лет и пока еще не умер. Пожалуй, протяну еще несколько недель. - Так вы их возьмете? - Конечно, возьму, раз вы хотите. Кэвено пошел сказать об этом жене, оставив старика в смятении. Он-то думал останавливаться на ночь в Дижоне и в Париже, как сделал на пути сюда; теперь, наверно, разумнее поехать прямиком до Кале. В сущности, для этого ничего не нужно менять, ведь он еще не заказал номера в гостиницах и не взял билет. Изменились только его планы; что ж, надо освоиться с новой мыслью. |
