|
Только я сроду не брала в дорогу хворого ребенка. Куда это годится. - Мадам, я прошу вашей помощи, - сказал старик. - Это дети не мои, а моих друзей, и я должен отвезти их в Англию, потому что в такое время лучше детям быть на родине. Я не знал, что девочка больна. Скажите, как бы вы поступили, будь это ваша дочка? Сердитая старуха пожала плечами. - Я? Меня это не касается, вот что я вам скажу. Малым детям надо оставаться при матери. При матери - вот где им место. Сейчас время такое, жара, да еще в поезд ребенка взяли, вот вам и лихорадка. Сердце Хоуарда сжалось, он подумал, что в этих словах есть доля истины. С другого конца вагона кто-то сказал: - У англичан дети часто болеют. Матери не смотрят за ними, как положено. Оставят ребенка на сквозняке, как тут не схватить лихорадку. Все вокруг были того же мнения. Хоуард опять обратился к старухе: - Вы полагаете, это заразно? Если так, мы сойдем на ближайшей станции. Но я думаю, девочка просто устала. Старая крестьянка так и впилась в него глазами. - Есть у ней сыпь? - Кажется, нет... Право, не знаю. Старуха презрительно фыркнула. - Дайте-ка ее мне. - Она перехватила у него Шейлу, пристроила на могучих своих коленях и ловко сняла с девочки пальто. Проворными пальцами расстегнула платье и тщательно осмотрела малышку со всех сторон. - Сыпи нету, - сказала она, снова одевая Шейлу, - но у ней лихорадка... вся горит, бедняжка. Не годится брать больного ребенка в дорогу, мсье. Ей место в постели. Хоуард взял Шейлу на руки; несомненно, француженка права. Он поблагодарил ее. - Да, я вижу, когда приедем в Дижон, надо будет уложить ее в постель, - сказал он. - Наверно, и врачу надо показать? Старуха пожала плечами. - Незачем. Возьмете у аптекаря микстуру, и все пройдет. Только не давайте вина, покуда у ней лихорадка. Вино горячит кровь. - Понимаю, мадам, - сказал Хоуард. - Вина я ей не дам. - Ни с водой не давайте, ни с кофе. - Понимаю. А молока ей можно? - Молоко не повредит. Многие говорят, детям надо пить столько же молока, сколько вина. Тут все заспорили, что полезно малым детям, а что вредно, и спорили до самого Дижона. Дижонский вокзал был битком набит солдатами. С огромным трудом Хоуард извлек детей и вещи из вагона. У него были при себе саквояж, чемодан и металлический футляр с удочками; остальной свой багаж и портплед с платьем детей он, выезжая, отправил прямиком в Париж. Теперь, с Шейлой на руках, ведя за руку Ронни, он уже не мог взять ничего из вещей; пришлось оставить все в углу платформы и пробиваться с детьми к выходу через густую толпу. Площадь перед вокзалом была запружена грузовиками и солдатами. Хоуард с трудом пробрался к гостинице, где останавливался прежде; его пугало и сбивало с толку, что в городе такой беспорядок. Все-таки он протолкался с детьми в гостиницу; девушка за конторкой узнала его, но сказала, что все номера заняты военными. |
