|
Они вышли, и Хоуард накормил своих подопечных. У Шейлы все еще был небольшой жар. После обеда Хоуард выставил поднос за дверь и уложил Ронни отдыхать. Потом откинулся поудобнее в кресле и начал читать им книгу "Эмильена в цирке", которую дала ему миссис Кэвено. Немного погодя дети уснули; Хоуард отложил книгу и сам на час задремал. Проснувшись, он опять пошел в город, в Bureau de Ville, ведя Ронни за руку; в кармане у него лежала длинная телеграмма к Кэвено. Некоторое время он искал кабинет цензора и наконец нашел - кабинет осаждала толпа встревоженных и недовольных французов. Дверь была заперта. Цензор закончил работу и ушел на весь вечер неизвестно куда. Предполагалось, что он начнет прием только завтра в девять утра. - Непорядок это, - говорили в толпе, но тут явно ничего нельзя было поделать. Хоуард пошел с мальчиком назад в гостиницу. Город опять наполняли солдаты, длинная вереница грузовиков загромождала улицы к северу от вокзала. На площади стояли три громадных танка, они грозно щетинились орудиями, но были сплошь в грязи. Усталая команда заправляла их горючим из походной цистерны, люди работали медленно, угрюмо, даже уныло. Старик посмотрел, как небрежно, неуклюже они действуют, и его пробрала дрожь. Как это сказал Диккинсон? "Удирают, как зайцы..." Не может этого быть. Французы всегда сражались великолепно. По настойчивой просьбе Ронни они перешли через площадь и постояли немного, разглядывая танки. Мальчик сказал: - Такой пройдет прямо через стену, даже через дом проломится. Прямо насквозь! Старик оглядел чудовищные махины. Может быть, они на это и способны, но у Хоуарда их вид восторга не вызывал. - В них, наверно, не слишком уютно, - спокойно сказал он. Ронни фыркнул. - Они идут быстро-быстро, а пушки так и палят! - Он повернулся к Хоуарду. - Они тут будут всю ночь? - Не знаю. Вероятно. Теперь идем, Шейла, наверно, уже хочет чаю. Наверно, и ты хочешь пить. Приманка была надежная, но Ронни с грустью оглянулся на машины. - А завтра мы пойдем их смотреть? - Если они еще останутся здесь. В спальне по-прежнему все шло прекрасно. Роза знала игру, вся суть которой, видно, заключалась в том, чтобы опять и опять подражать голосам зверей. Девочки пели: Как у тетушки моей Много в домике зверей. Мышка тоненько пищит (пи-и!), Очень страшно лев рычит (рр-р!), А осел кричит: и-а, А лягушка: ква-ква-ква, А собака: гау-гау, А котенок: мяу-мяу, А кукушка все: ку-ку, А петух: кукареку, - и так далее, без конца. Игра была нехитрая, и Шейла не желала ничего лучшего. Вскоре, играли все вчетвером; так их и застала горничная. Она принесла чай и заулыбалась до ушей. - Я выучила эту песенку, когда сама была маленькая и жила в Турени, - сказала она. |
