— Да ничего такого, что ты имеешь в виду, — с веселым равнодушием пожимает плечами древний бог. — Вот, смотрю, как ты тут устроился.

— А разве тебе не положено за мной присматривать, наставлять, вести нудные — о, прости! — мудрые беседы с божественным молодняком? — сучится Дамело.

— Я тебе что, христианский пастырь? — кривится Супайпа. — Нам, старым богам, никто не указывал, как свои миры строить, и мы никому не указ. Всю жизнь за ручку тебя водить — это ты кого подобрей поищи. Например, Тласольтеотль, она добрая душа.

— Тласольтеотль добрая? — Индеец не верит и не поверит ни за что, даже зная, зная по себе: боги всегда говорят правду — просто потому, что ленятся врать.

Хотя они никогда не говорят ВСЕЙ правды, оно куда убедительней чистой лжи.

— Конечно, — кивает инкский дьявол. — Сколько сил людям отдано, сколько времени, сколько места… В твоей преисподней сколько душ? Десять, двадцать? И гляди, тебе понадобилась целая Долина Смерти, чтобы их разместить. Не любишь столпотворения, а, малыш? Зато змеиная мать владеет целыми виноградниками душ, полями шлюх, стадами убийц — и дает им то, что ты у них отнимаешь.

— Возможность орать, кровоточить и извиваться компанией? — ехидствует Дамело. — Ты уверен, что это благо?

— Благо. — Смотри-ка, а Супайпа действительно уверен: — Знать, что ты здесь не один, куда приятней, чем верить: весь ад против тебя.

— И ты пришел меня просветить?

— Еще чего! — Сатана, чей стаж в нижних мирах куда как больше стажа Миктлантекутли, смеется — слишком открыто, слишком искренне, чтобы Дамело не окатило подозрением: за этой приветливостью кроется что-то еще. — Всего лишь забрать у тебя одного… шринка. Мозгоправа. По-соседски. Передашь мне одного из своих?

Вау. Дьяволу нужен психолог. Это наводит на игривые мысли, ухмыляется про себя Дамело. Может, потребовать равноценного обмена? Намекнуть: будешь должен? Или просто присоединиться к курсу психотерапии, группу создать… Анонимные боги. Верни себе радость жизни, отсрочь божественную летаргию, испробуй новоизобретенные грехи — интернето— и чатломанию! Какая фигня в башку лезет, Виракоча всемогущий…

— Ладно. — Миктлантекутли щелчком отправляет окурок во мрак и ужас геенны, провожает глазами алого светлячка, взорвавшегося искрами далеко внизу, и без условий соглашается: — Забирай.

Панибратски опершись о плечо Супайпы, Сапа Инка поднимается на ноги, отталкивается от края обрыва и неуклюже падает в пустоту, мозг его пытается справиться со страхом падения и близкой смерти, тело — вспомнить, как двигать крыльями, второй парой огромных рук, выросшей посреди спины…

Скорей бы уж ему, владыке преисподней, избавиться от человеческих тревог, от нелепых украшений вроде крыльев, нужных не столько для полета, сколько для брачных танцев: смотрите, какой я весь из себя демонический! Эдак со временем у Дамело и хвост с рогами появятся, на смех его гарему. Кто-кто, а Медуза наградит его рогами на зависть королевскому оленю.

Мерные взмахи черных крыльев в такт мрачным предчувствиям, зловещая воронка в небе, подсвеченная алым — выход в средний мир, скорая встреча с «семьей», жаждущей крови — все создает обычную картину возвращения отца семейства домой с работы. О творец всего сущего, ну почему вечность не может закончиться здесь и сейчас? Если это была попытка наставить меня на путь истинный, то я всё понял и исправился, не надо продолжения, Дамело жопой чует: продолжение ему не понравится…

* * *

Жопа, как всегда, не подвела.