|
Редко-редко случится, что в вашу дверь просунется головка резваго ребенка и тотчас же скроется под влиянием испуга. Все это невольным образом заставляет вас стыдиться самого себя.... Или, например, если вам случится быть настраже в зимнюю пору, то в камине вашей комнаты разведут такой огонек, что вам непременно захочется иметь его побольше, и принесут вам завтрак как будто затем, чтоб вы подавились им. Если должники, которых вы охраняете, народ учтивый, то приготовят в вашей комнате постель, -- если же нет, то ждите, когда пришлет ее сам маклер. Вы сидите там не мытые, не бритые; в течение суток никто с вами не промолвит словечка, исключая только времени обеда, когда к вам явятся спросить, не хотите ли вы еще чего нибудь, -- но таким холодным тоном, от котораго замерзнет самый жаркий аппетит, -- или вечером придут спросить, не нужно ли вам свечки, но спросить не ранее того, как вы просидите половину вечера в потемках. Оставаясь в таком уединении, я обыкновенно садился на старый стул и начинал думать, обдумывать, передумывать. Надобно сказать, что, будучи одарен способностью думать и размышлять, я считаю себя счастливцем; но маклерские прикащики вообще не могут этим похвалиться. Я не раз слышал, как сознавались многие из них, что они вовсе не знают, и знать не хотят, каким образом совершается процесс размышления.
"-- Я участвовал при многих арестах, продолжал мистер Бонг; -- и, без сомнения, успел заметить, что некоторые люди вовсе не заслуживают сострадания, и что люди с хорошими доходами, но с дурным распоряжением, до того свыкаются с этим безпокойством, что со временем вовсе не обращают на него внимания. Мне помнится, что самый первый дом, к которому меня приставили, принадлежал джентльмену из нашего прихода, но такому джентльмену, на котором всякий долг считался пропавшим. Однажды утром, около половины девятаго, я и Фиксен, мой прежний хозяин, отправились к этому джентльмену с визитом. На первый наш звонок выскочил лакей в щегольской ливрее. "-- У себя ли барин? спросил Фиксен. "-- У себя, отвечал лакей: -- но он только что сел завтракать. "-- Ничего: это не помешает сказать ему, что джентльмен желает поговорить с ним по одному важному делу. "Лакей выпучил глаза и начал озираться во все стороны: вероятно, он хотел увидеть джентльмена, о котором шла речь. Я отнюдь не думаю, чтобы кто нибудь кроме слепца решился принять Фиксена за джентльмена; а что касается меня, то я в ту пору казался таким ничтожным, как гнилой огурец. Лакей повернулся и отправился с докладом в чистенькую столовую, где сидел его барин, а Фиксен, не дожидаясь приглашения, отправился вслед за лакеем. Не успел еще лакей выговорить своему господину, что с ним желает говорить какой-то человек, а уже Фиксен стоял на пороге столовой и так фамилиярно, с таким самодовольствием смотрел в лицо господина, как-будто вся эта история происходила в его собственном доме. "-- Кто ты такой, и как ты осмелился войти в дом джентльмена без позволения? загремел господин страшным голосом. "-- Меня зовут, сказал Фиксян, подмигивая господину, чтобы тот выслал своего слугу, и в тоже время вручая ему в виде записочки законное разрешение арестовать должника: -- меня зовут Смит, повторил Фиксен: -- и я зашел сюда от Джонсона, поговорить с вами по делу Томсона. "-- А! это совсем другое дело, сказал господин, совершенно успокоившись. -- Здоров ли мистер Томсон? Прошу покорно садиться, мистер Смит. Джог, ты можешь оставить нас. "Лакей удалился; а джентльмен и Фиксен начали пристально смотреть друг на друга, и смотрели до тех пор, пока им не наскучило. Тогда, для разнообразия этого удовольствия, они стали смотреть на меня, а я стоял, как вкопаный, в конце коридора. "-- Кажется, полтораста фунтов? спросил джентльмен. |
