– Нет, лучше проконсультируй меня по другому вопросу, – предложил Шумов. – В последнее время не случалось ли где кражи алмазов? Не было такой информации? Может, это проходило не в официальных ориентировках, а через информаторов? У какого‑нибудь авторитета не уводили два чемодана алмазов?

– Авторитеты к нам за помощью в таких случаях не обращаются. И по официальным каналам тоже такой информации не было.

– А такого авторитета по кличке Хруст ты случайно не знаешь? У него еще такая рожа треугольная... Я ведь на своей даче от жизни отстал, многих новых деятелей не знаю...

– Хруст? – Гарик задумался. – Авторитета такого я не знаю, это точно. Кидала такой был лет пять назад, но его зарезали в Питере, когда он там гастролировал.

– Этот живой и здоровый, бегает только, ну, и не карты у него в кармане, а кое‑что совсем другое. И народу у него хватает.

– Думаешь, орловский лимузин – его работа?

– Думаю, да. По крайней мере есть мотив. У Хруста пропали алмазы, и он думает, что это организовала Орлова. Только это между нами, ладно?

– Между нами столько всякого уже было, – усмехнулся Гарик, – что еще два чемодана алмазов и взорванный лимузин там тоже уместятся. Я только не знал, что Орлова занялась криминалом и ворует алмазы...

– Она не ворует алмазы, – пояснил Шумов. – У нее чистый бизнес, насколько бизнес в этой стране может быть чистым. На нее думают, что она украла алмазы, понимаешь? Вот этот Хруст думает.

– Ты что, в башку ему залез? Откуда ты знаешь, что он думает про Орлову? И откуда такая уверенность, что у нее чистый бизнес? Ты же полтора года на даче просидел, ты же не следил за Орловой – А она баба умная и шустрая, насколько я знаю. Впрочем, ты моего мнения о ней не спрашивал, ты спросил про Хруста, а я сказал, что такого не знаю. Что там еще тебя интересовало? Ах да, ты спрашивал по телефону про труп в районе Пушкинской улицы...

– И что? – напряженно подался вперед Шумов.

– А ничего. Я посмотрел сводки за последние пять дней – не было никакого трупа на Пушкинской. Все тихо и мирно.

– Вот ведь гадство! – Шумов слегка пристукнул кулаком по столу. Карабас, неотрывно следивший за дорогими гостями, вздрогнул и стал усиленно чесать щетину на щеке, видимо, соображая, чем еще порадовать нашу компанию.

– Как это так, – встрял я в беседу старых знакомых. – На Пушкинской за пять дней – никаких трупов? Нам говорили, что там каждую неделю кого‑нибудь да пристукнут...

– Вообще‑то, район еще тот, – согласился Гарик. – Труп там был шесть дней назад...

– Ну‑ка, – насторожился Шумов, – поподробнее...

– Бомж умер от переохлаждения. Ночи сейчас холодные. А тебе, кажется, был нужен труп с огнестрельными ранениями? Извини, но в ассортименте отсутствует. Еще какие будут вопросы?

– Циркач и Пистон, – снова влез я.

– Впервые слышу, – коротко ответил Гарик.

– Барыня, – внезапно вырвалось у меня, и первым удивился даже не Гарик, а Шумов:

– Это еще что за... А, это в записке было, да?

Я кивнул. И еще я подумал, что если Орлова – умная и шустрая баба, то почему бы ей не иметь в узком кругу кликуху Барыня. И Мухин был с ней как‑то связан. И сделал что‑то по ее просьбе. Причем он знал – «что‑то» направлено против Хруста. И в гостинице он оставил предупреждение для Хруста: мол, не рыпайся, а то Барыня будет сердиться. Хруст не послушался, сел мне на хвост и совершенно случайно попал к стене орловской дачи.