Взяв Элпью за руку, она повела ее назад в салон.

– Пигаль, милая моя подруга, Элпью может пожить у тебя еще несколько дней, поможет тебе в этот трудный момент. А в обмен я бы хотела одолжить у тебя на завтра карету с кучером.

Пигаль проигрывала.

– Да, да! – Она оторвалась от карт. – Будь они неладны, этти пики, – сказала она, выкладывая тройку. – А когда годы?

Элпью заняла свое место и взяла карты, из которых таинственным образом пропали все «картинки»: остались лишь карты самого низшего достоинства.

– Какие роды?

– Как легко тут ошибиться, – пришла ей на выручку графиня. – Я никогда не предупреждала Элпью по части «этих дел». Сегодня днем какой‑то гадкий парень сунул ей в ухо язык. Бедная девочка так простодушна, что решила, будто от этого у нее будет ребенок. Но я наставила ее на путь истинный по части неприятностей, которые действительно случаются. Итак, Пигаль, ты согласна насчет кареты?

Элпью украдкой подмигнула Пигаль, и та решила, что Элпью, должно быть, придумала какой‑то план, чтобы открыть графине глаза на делишки ее мужа.

– D'accord! D'accord!

Графиня повернулась к сэру Питеру.

– А тебя, дорогой муженек, мы можем высадить у Кенсингтонского дворца, где ты собирался продавать свой товар. Мы там сегодня проезжали. Это по пути!

Вонь просмоленных старых парусов заполнила карету.

– Вот уж не знаю, захотела бы я подтирать этим свой зад, – заметила, обмахиваясь, графиня.

– Мы думали по дешевке продать несколько кусков льда с канала Флит Смотрителю льда и снега, но оказалось, что у него и без нас масса предложений, а желающих есть мороженое в такое время года нет, так что… – сэр Питер пнул мешок, набитый тканью, в угол, – … когда мы разгрузим эти паруса, следующим моим предприятием станет конский навоз. – Он хлопнул в ладони и развел их жестом ярмарочного фокусника. – Лондонские улицы завалены этим добром. Невозможно перейти Стрэнд у майского дерева, чтобы по уши не извозиться в дерьме. Поэтому мне нужно только устроить перевоз и продажу всего этого садовникам. Посмотрите, сколько декоративных садов они здесь разбивают.

– И откуда, сэр Питер, вы сегодня начнете? – Элпью радовалась, что они уже почти доехали до дворца, но пока старалась быть вежливой.

– Ты про дерьмо или тряпки для него? – Он засмеялся собственной вульгарной шутке. Никто его не поддержал. – Думаю, с принцессы Анны. Она кажется легкой добычей. Несколько высокомерна и не самая красивая девушка в королевстве, но я слышал, будто она замужем за здоровым тупицей, который едва говорит на королевском английском. Ей, вероятно, одиноко. Немного флирта, и заказ на навоз нам обеспечен!

Элпью вздохнула. Она принимала участие во многих прежних аферах сэра Питера, целью которых было нажить состояние, и всегда терпеть не могла его грубый юмор. По счастью, впереди показался красный кирпич Кенсингтонского дворца.

– Вот и приехали, сэр Питер. Вам лучше высадиться, а то мы опоздаем.

– Пошевеливайся, старый ленивец. – Сэр Питер ткнул похрапывавшего Годфри локтем. – Тебе еще нести этот тюк через парк.

Мужчины вытащили мешок, полный рваных парусов, из кареты и потащились к черному входу дворца.

Как только они тронулись в путь, графиня, помахав и улыбнувшись им в окошко, приказала кучеру ехать дальше. Затем повернулась к Элпью.

– А теперь покажи мне бумагу, которую ты нашла.

Элпью подала вырванный из книги записей листок с символами.