– А теперь покажи мне бумагу, которую ты нашла.

Элпью подала вырванный из книги записей листок с символами. Потратив несколько минут на его изучение, графиня вернула бумагу напарнице.

– Ничего не понимаю. Интересно, этот странный тип, который живет в соседнем доме…

– Мистер Ньютон?

– Верно. Мистер Ньютон сможет это понять. В конце концов, он же написал эту книгу, которую никто, кроме него, не понимает.

– Какую книгу? – Элпью любила хорошее чтение.

– Несколько лет назад она шла нарасхват. Все ее накупили, но никто не продвинулся дальше четвертой страницы. Она называлась «Математические начала натуральной философии».

– Не слишком броское название.

– Тем не менее ее купил весь Лондон. Такой везучий человек должен суметь объяснить, что означает эта формула.

Добравшись до Актона, они сначала зашли в таверну, которая всегда была сердцем деревни. Первой вопросы стала задавать Элпью. Она подошла к одинокому кабатчику, возившемуся во дворе с деревянной бочкой. Он сказал, что не знает ни одного мужчины крепкого телосложения, работающего в деревне.

– В смысле, кроме меня. – Потом он с самодовольной ухмылкой шлепнул Элпью по мягкому месту. – А чего тебе нужно, милашка? Уж я наверняка не хуже этого актера смогу устроить для тебя розыгрыш под простынями.

Элпью отделалась от него и присоединилась к графине, сидевшей в теплой комнате.

– И вы никогда не видели мистера Роя, даже мельком? – Графиня угнездилась на высоком табурете и облокотилась на стойку – перед ней стояла кружка эля и «завтрак пахаря».

– Нет, не видела, и если хотите знать мое мнение… – Хозяйка доверительно наклонилась к ее светлости. – Мы его и не увидим. Это уж точно. Никто не видел, а уж кто только не подглядывал, я вам скажу. Этот человек всегда приезжает в карете без всяких знаков, с опущенными шторками. Обычно среди ночи.

Графиня кивком поощрила ее продолжить. Она чувствовала, что женщина знает больше.

– Но?…

– Но… – Хозяйка наклонилась еще ближе, кружевные ленты ее чепца окунулись в пиво графини. – Однажды ночью я бежала по полю – навестить свою подругу, которая живет на том конце деревни. Темно было, ни луны, ни звезд, так что, надеюсь, он меня не видел. Зато я видела, как она ждала его у калитки…

– У той, которую она запирает на висячий замок?

– Да, верно. – Она подтолкнула графиню локтем. – И это еще одна их странность. Кто же запирает садовую калитку? – Она вытащила ленты из напитка и принялась их выжимать. – Ну так вот, она просто стояла там. А ночь была отнюдь не теплая. Это в январе было. Река замерзла – вот какой мороз. И тут подкатывает эта карета и выходит он…

– Здоровый детина, – перебила, облизывая губы, графиня. – Темная одежда? Толстая шея?

Трактирщица отпрянула, качая головой.

– Нет. С чего вы взяли? Ничего подобного. Странный такой, маленький. Хлипкий. И шел так смешно. Но это, наверно, из‑за холода. Неуверенно. – Она приблизила губы к уху графини. – Я чуть не рассмеялась в голос, так это было чудно. Она высокая, а он – такой низенький. Но что есть, то есть. Белоснежка и гном. – Она разразилась грубым смехом, так что теперь отпрянула графиня, испугавшись за свою барабанную перепонку.

– А лицо? – спросила графиня. – Какое у него лицо?

– Не видно было. Большой парик, понимаете. И шляпа с перьями.

– А сама эта женщина – миссис Рой? – вступила в разговор Элпью.