Затем «Мерлин» упал на клавиши, исторгнув грандиозный аккорд на три октавы. Он лежал, тяжело дыша в изнеможении.

– Вы понимаете? – выдохнул он, поднимаясь с инструмента и потягиваясь. – Какое чудесное уравнение! Какая музыка сфер заключена в нем. Видите ли, это моя новая теория: Экспериментальная Философия – это Мужское Начало. Музыка, как мы знаем от музы Терпсихоры и святой покровительницы музыки святой Цецилии, – это Женское Начало. Они должны быть соединены. Ибо все на земле умножается и увеличивается с помощью Мужского и Женского Начал. – Подойдя к сыщицам, он пожал им руки. – Блестяще. После этого сеанса я чувствую себя чудесно. Большое спасибо, что принесли мне вашу мелодию. В высшей степени оригинально.

Графиня уже пятилась к двери, надеясь, что теперь, когда толкователь оторвался от органа, он не утратит разум окончательно. Элпью тихонечко взяла страничку из книги записей и опустила ее в холщовый мешок.

– Спасибо вам ! – Наградив «Мерлина» болезненной улыбкой, она стала пятиться к двери.

Наклонив голову, он снова уставился на Элпью этим своим странным, острым взглядом.

– Вас не беспокоят вялость, мигрени, ангины, навязчивые идеи, меланхолия или потеря памяти?

Не переставая пятиться, Элпью покачала головой:

– Только не в настоящий момент.

– А если такое случится, моя милая девушка, наведайтесь к моему лотку, и я снабжу вас цефалическим эликсиром, который, будучи растворен в чашке черного чая, – абсолютно безвкусен. Совершенно бесплатно, разумеется.

Элпью с графиней благополучно выбрались на улицу. «Мерлин» запер за ними дверь, и пока они шли по улице, вслед им несся его смех.

Парочка дотащилась до типографии Кью на Шу‑лейн и отдала статью за эту неделю. Миссис Кью, раскрасневшаяся и перемазанная типографской краской, прочитала ее прямо у стойки с набранными материалами.

Читая, она фыркала и поднимала брови.

– Роберт Смит? Кто бы мог подумать? Такой чопорный, рассуждает о семейных ценностях, не устает поддерживать Общество исправления нравов. И платит за то, чтобы его отхлестали, да уж. – Она опустила листок. – Коротко, но хорошо. – Из кармана фартука она извлекла банкноту и вручила ее графине. – До следующей недели.

Выйдя на улицу, Элпью и ее госпожа вздохнули с облегчением.

– Я думала, она скажет, что этого маловато, – хихикнула Элпью.

– Я тоже! – Графиня схватила ее за руку. – Идем, уберемся отсюда, пока она не передумала.

Они побежали по Флит‑стрит и, протолкнувшись сквозь сутолоку на мосту, свернули на канал Флит. Без приключений отойдя туда, где их не могли услышать озабоченные покупатели и уличные торговцы, сыщицы, облокотясь на ограду, уставились на канал.

– План действий на остаток дня? – спросила графиня. – Мой муж не ждет меня до вечера.

– Отлично. – Элпью тряхнула мешком. – Сначала давайте навестим бедную миссис Уилсон и посмотрим, узнает ли она почерк в письмах или в списке.

– О такой возможности я не подумала. – Графиня пинком отправила в воду камешек. – Ты думаешь, что господин в карете, который навещал миссис Рой и которого, я полагаю, мы можем считать мистером Роем, приехавшим с одним из своих нечастых визитов, – это не кто иной, как мистер Уилсон?

– Почему нет?

– Хозяйка таверны сказала, что тот мужчина был низеньким. Бо Уилсон был высоким.

Элпью задумалась, склонив голову. Потом щелкнула пальцами.

– Да, но письма не подписаны. Возможно, были два человека – мистер Рой и мистер Уилсон, и это совсем не письма мистера Роя.