Коули выровнял бумаги в одной из папок, убрал ее на полку позади себя.

– Жены убивают мужей, мужья убивают жен. Это, как мне кажется, весьма распространенный способ расторжения брака – встречается гораздо чаще, чем развод, если только у вас нет друзей в палате лордов. Ас другой стороны – это доход для юристов вроде меня.

– Мне кажется, мистер Коули, – твердо произнесла графиня, – что вы нарисовали не совсем верную картину происшедшего.

– В самом деле, мадам? – Откинувшись на стуле, он чиркал трутницей. – Если все было не так, как я предполагаю, тогда как объяснить последующее поведение этой презренной женщины? Почему в ту ночь она приняла яд? Ответ прост. – Выдвинув ящик, он убрал трутницу. – Она пыталась лишить себя жизни, потому что чувствовала вину и раскаивалась в том, что совершила. Она отомстила и таким образом лишилась средств к существованию. – Коули рассмеялся, снял с полки у себя за спиной книгу и полистал ее. – Не забудьте, закон запрещает убивать кого бы то ни было. Включая себя. Так что, даже если вы правы и миссис Уилсон невиновна в убийстве мужа, она все равно виновна в felo de se.

– В фело де что? – переспросила Элпью.

– В самоубийстве, – шепнула графиня. Коули ткнул в открытую страницу.

– Хейл ясно говорит: «Felo de se представляет собой убийство, совершенное человеком в отношении себя». Осмелюсь напомнить, что здесь нет смягчающих обстоятельств. Нет такого понятия, как самоубийство по неосторожности. Миссис Уилсон будет казнена, так или иначе, и если по обвинению в попытке самоубийства – освященная земля не примет ее тело, и она будет похоронена на перекрестке большой дороги.

– И вы хотите меня убедить, что Коук не предлагает никаких поправок к этому средневековому бреду? – поинтересовалась графиня.

Коули смерил ее отвратительным взглядом.

– Что вы знаете о Коуке… вы, обычная женщина?

– «Коук против Литтлтона» много лет был моей настольной книгой. Я запоем читаю книги по юриспруденции.

– Любительница, – проговорил адвокат. – А я, мадам, профессионал.

– Могу сказать вам, мистер Коули, что миссис Уилсон не пыталась убить себя, – спокойно вступила Элпью. – Это был несчастный случай. И у нас есть тому доказательства.

– Я был там в то утро. – Мистер Коули улыбнулся. – Аптекарь подтвердил попытку самоубийства. Она приняла сурьму.

Поднявшись, графиня принялась рассматривать висевшие на стене рисунки.

– Вы, должно быть, забыли меня, сэр. – Элпью перегнулась через стол. – Я знаю, что для некоторых людей слуги – пустое место. Но я вас не забыла. Я тоже находилась в лавке аптекаря в то утро. Напомню: вы до того перетрухнули, что даже не сумели принести чашку с опасным питьем. Это было поручено мне. Ну как, вспоминаете?

– Да неужто я должен запечатлевать в памяти внешность каждой служанки, с которой сталкиваюсь? – Коули всмотрелся в лицо Элпью. – Мне есть о чем думать и без этого.

– Например, найти кого‑нибудь, кто бы поклялся, что видел миссис Уилсон на кладбище, когда был убит Бо.

Мистер Коули заерзал на стуле.

– Зачем мне это делать?

– Это вы мне скажите.

Графиня перешла к изучению безделушек на каминной полке.

– Я согласна с вами, мистер Коули, что миссис Уилсон очень трудная женщина, – бросила она через плечо. – Но служитель закона должен выполнять свою священную задачу согласно его букве.

– Вы знаете, что миссис Уилсон невиновна.