Обратимся теперь к другой части лондонскаго народонаселения, которой удовольствия представляют такой резкий контраст, какой только можно вообразить. Мы хотим сказать здесь несколько слов о тех людях, которые ищут удовольствия по одним только воскресеньям, и потому просим наших читателей представить себе, что они стоят рядом с нами в каком нибудь известном деревенском "чайном садике" {"Tea gardens" -- "чайные садики". Это название придается всем вообще небольшим загородным публичным местам. Прим. пер.}.

   Подуденный зной сегодня невыносим, и толпы людей прибывают ежеминутно. Какой ужасный шум, какая пыль! Мужчины и женщины, мальчики и девочки, хорошенькия девицы и счастливые супруги, грудные ребенки на руках и маленькия дети в миниатюрных колясках, трубки и шримсы, сигары и цветы, чай и табак! Джентльмены, в ярких жилетах, с стальными цепочками, прогуливаются по узеньким аллейкам, по трое в ряд, с изумительной важностью. Лэди, в огромными, длинными белыми носовыми платками, похожими на небольшия скатерти, гоняются одни за другой по зеленому лужку самым игривым и интересным образом, с той целью, чтобы привлечь к себе внимание помянутых трех джентльменов. Мужья, в отдалении, с безпечным видом приказывают подать имбирнаго пива своим супругам, в то время, как последния, с тою же безпечностью к своему здоровью и без всякаго внимания на дурныя последствия, уничтожают огромныя количества шримсов. Юноши, с огромными шолковыми шляпами, балансируюшими у них на затылках, курят сигары и стараются показать вид, что они большие любители их и знатоки. Джентльмены в розовых рубашках и синих жилетах время от времени спотыкаются на свои трости или поставляют этим орудием преграду для других пешеходов.

   Некоторыя украшения этих людей вызывают улыбку на ваши лицо; но заметьте, что все гости опрятны, счастливы и как нельзя более расположены к удовольствию, к добродушию и дружелюбию. Посмотрите, как дружелюбно и доверчиво говорят между собою вот эти две молоденькия женщины, в хорошеньких шолковых платьях, несмотря, что знакомство их продолжается не более получаса. Предметом разговора их служит маленький мальчик, самый миниатюрный образчик смертных в трех-угольной розовой атласной шляпе с черными перьями. Этот мальчик принадлежит одной из разговаривающих женщин. Мужья этих женщин, в синих фраках и каштановых панталонах, с трубками, гуляют взад и вперед по аллее. Партия в беседке, противоположной нашей, может послужить прекрасным образцом большинства здешних посетителей. Это -- отец, мать и бабушка; молодой человек, молодая женщина и еще одна особа, которую величают "дядюшкой Биллем" и который, как видно по всему, служит душою общества. При всем этом собрании находится с пол-дюжины детей.... но едва ли нужно упоминать об этом, потому что подобное явление считается здесь дедом весьма обыкновенным.

   Заметьте невыразимый восторг старушки-бабушки при неподражаемой шутке дядюшки Билля, когда он потребовал "чаю для четверых, а хлеба с маслом для сорока"; заметьте громкий взрыв смеха, который следует за тем, как Дядюшка Билль прилепил бумажный хвостик к фалдам нерасторопнаго лакея. Молодой человек, как видно, весьма неравнодушен к племяннице дядюшки Билля, а дядюшка Билль делает в полголоса своего рода замечания, как, например: "не забудьте и меня пригласить к обеду", "я, право, не прочь бы от свадебнаго пирога", "я буду крестным отцом перваго новорожденнаго, на котораго заранее держу пари, что он будет мальчик", и так далее; замечания эти сколько загадочны для молодых людей, столько же и восхитительны для стариков. Что касается бабушки, то она находится в полном восхищении и смеется до такой степени непринужденно, что ея смех обращается в припадки кашля, которые прекращаются, по совету дядюшки Билля, несколькими глотками легонькаго грога, составленнаго дядюшкой Биллем для всего общества, именно с тою целью, чтобы предотвратить вредное влияние вечерней атмосферы, особливо после такого изумительно знойнаго дня!

   Но вот наступают сумерки, и в толпах народа заметно необыкновенное движение.