В заключение всего следует мораль - не подумайте, что из этого рассказа нельзя вывести нравоучения. Упомянутая молодая лэди сначала извлекла все выгоды, какие только можно было извлечь из привязанности Джона Дунсаа, а потом не только отказала ему в лестном предложении, но на отрез объявила ему, что "ни за какие сокровища не выйдет за него!" мы употребляем здесь её собственные слова. И таким образом Джон Дунс, потеряв своих друзей сделался посмешищем для каждаго. Впоследствии он делал предложения молодай учительнице, пожилой хозяйке дома, старой табачной лавочнице, и все безуспешно. Теперь его можно причислить к самому старому разряду старых малых, которым он служит живым примером отвергнутой любви.

VI. ДЖЕНТЛЬМЕНЫ-ОБОРВАНЦЫ.

Скажите, каким образом можно объяснить довольно странное обстоятельство, что некоторые классы людей, повидимому, принадлежат единственно Лондону. Кроме Лондона вы решительно нигде их не встретите; как будто лондонская почва служит рассадником для них, и как будто они вместе с вечными туманами и закоптелыми зданиями составляют исключительную принадлежность Лондона. Мы могли бы пояснить это замечание множеством примеров, и в настоящем скицце ограничиться тем, что представим для образца один только класс, который так верно и так выразительно определяется названием "shabby-genleelmen", или оборванных джентльменов.

Конечно, кто не согласится, что оборванные люди встречаются повсюду, а что джентльмены не принадлежат к числу резкостей и мне пределов Лондона, - но соединение этих двух качеств в одно составляет, по нашему мнению, не отъемлемую принадлежность нашей столицы, - все равно как монумент на Чаринг-Кроссе или как фонтан и бассейн у Алдгэта. И что еще замечательно - это сложное качество относится до одних только мужчин; женщина бывает или оборвана и грязна до крайности, или опрятна и внушает уважение, хотя бы нищета сделала сильный отпечаток во всей её наружности. Бедный человек, который как говорится, "видел лучшие дни", обнаруживает странное соединение неопрятности и жалкого стремления к смешному щегольству.

Для лучшего понятия мы постараемся другими словами объяснить название, которое мы придали этой статье. Если вам случится встретить человека, который беспечно шатается по Друри-лэну или стоит прижавшись спиной к деревянной стойке на Лонг-акре - если вы увидите; что руки его опущены в карманы широких брюк, украшенных пятнами, и заметите, что эти широкие брюки обильны сальными пятнами, что на мужчине надет коричневый фрак с блестящими пуговицами, что измятая шляпа его нахлобучена на правый глаз, - то советую вам не жалеть такого человека. Он принадлежит к разряду оборванцев, но не к разряду джентльменов. Этот человек любит посещать грязные гостинницы, любят заглядывать в дешевые театры, питает закоренелую симпатию к дельным занятиям и находится в таинственных сношениях с любителями чужой собственности. Ни если вы увидите в толпе другого человека, лет сорока или пятидесяти от роду, который торопливо пробирается по самому краю тротуара, если вы заметите, что этот человек завернут в изношенную пару платья, из которой фрак местами блестит, как пол, натертый воском, а брюки туго затянуты штрипками, частию для того, чтобы придать фасон этому наряду, а частично и для того, чтобы изношенные башмаки крепче держались на ногах, - если вы заметите, что его не желтовато-белый шейный платок тщательно зашпилен булавкой, для того, чтобы прикрыт лохмотья нижней одежды и что руки его всунуты в остатки лайковых перчаток, - то смело можете считать такого человека за джентльмена-оборванца. Один взгляд на печальное лицо этого человека, на робкое сознание своей нищеты, которая отражается в его лице, мгновенно пробуждает в нашей душе чувство сострадания, - в ваше сердце западает глубокая грусть.

Однажды мы встретились с подобным человеком, и как бы мы думали, он целый день мерещился нам в глазах и целую ночь грезился на сне.